Юмористические рассказы

И в лесу – никаких этих «осинок», «сосенок», «елочек». «В лесу родилось дерево, в лесу оно росло».

Понятия нету – и слово ни к чему.

«Будьте любезны, извините великодушно, сердечно вас прошу...»

Сказавший это вслух будет принят за городского сумасшедшего.

Его просто никто не поймет.

Наречия «грешно» или «благородно» пахнут сыростью графских развалин. Попытки реанимации не удаются. Слово «милосердие» пестрит и мелькает, но приживается пока лишь в смысле: пусть скажут спасибо, что вообще не убили.

«Долг чести», «муки совести», «щепетильность», не говоря уже об «уступчивости» и «услужливости», – все это сведено к двум душевным словам нашего современника:

– Куда прешь?

И все понятно сразу, и вопрос нетрудный, и ответить хочется. Потому что слова все родные, свои:

– Куда прешь?

– Да куда и ты! Куда мы все прем!

Прем из проклятого прошлого в светлое будущее. Прем, хороня по дороге понятия, отбрасывая слова...

– Озеро есть?

– Озера нет.

– Кислород есть?

– Кислорода нет.

– Природа есть?

– Нету природы.

– Человек-то есть?

– Вон, последний остался... Прет себе вперед, полностью выражая себя последними междометиями:

– Ах ты!.. Ух ты!.. Ну ты!.. Я т-те!.. Ишь ты!.. А-а! О-о-о-о!.. У-у-у-у!..

Прет, завершая период полураспада и переходя к полному...

1986

География

Судьба – понятие географическое.

Родился бы выше и левее – и звали бы не Миша, а Матти Хрюккинен, и был бы белобрысый, толстый, пьющий, и бензоколонка источала бы запах пирожных.

Родись ниже и правее – и был бы не Миша, а Мжабалсан, остроглазый, кривоногий, пьющий, и выгнали бы в шею из юрты начальника, потому что начальник не любит, когда пахнет не от него.

Или вообще – левее и ниже. Там вообще не Миша – там Марио, загорелый, курчавый, пьющий, полузащитник, тенор, любимец мафии, с надписью на могиле: «Марио от безутешной жены Джулии».

Судьба от географии, а география – как получится. И получилось, что не ниже, не выше, и не правее, а именно здесь – в центре. Ибо где мы, там центр. И действует у нас именно наша география: север сверху, восток справа, запад – там, куда плевали. Ну, в целом, конечно, недоплевывали, но направление угадывали: Европа там, Америка... Но как-то незаметно парадоксы пошли. Как-то по-тихому Япония вдруг стала – Запад, а она же справа и чуть ниже! Потом Корея с Сингапуром. Теперь турки – тоже Запад, хотя эти вообще уже под брюхом... И поляки, и бра-тушки болгарские – и те Запад. Короче: Запад окружил нас со всех сторон! На Востоке остались мы и раздраженная нами Куба.

И многие тут же набросились на партию – якобы это все из-за них. Оставьте, не надо их трогать, они сейчас в таком состоянии... Не из-за них оторвались от всеобщего Запада, а по особенностям самой географии. Очень уж большая территория. Из-за наших расстояний до нас все слишком долго доходит. Отсюда трудности взаимопонимания с остальным миром.

Вот они там удивляются:

– На хрена вам столько танков? Мы отвечаем:

– А сколько?! Они говорят:

– А зачем вы умных людей – в психушки? Мы говорим:

– А куда?

Они нам соболезнуют:

– Как же вы без собственности живете?

Мы их утешаем:

– А мы и не живем!

Так и бормотали, пока наконец через просторы наши и до нас не дошло. Теперь сами друг друга за грудки: «Зачем умных сажали?!», «Как же мы без собственности?»

Депутаты на генералов наскакивают:

– Зачем столько танков наделали? Генералы орут:

– Мы наделали, сколько вы наголосовали!..

Эх, география наша! Эти там, которые мелкие, густонаселенные, иззавидовались: «Какая территория! Сколько возможностей!» Наивно. По нашей географии так: чем больше территория, тем больше возможностей для неприятностей. Поэтому все время там – одно, тут – другое плюс повсеместно тревожное ожидание: вдруг опять урожай?

Которые не разбираются в географии, конечно, опять на партию. Кричат: «Куда вы нас завели?» А те отвечают: «А чего ж вы шли, если такие умные?!»

Для тупых повторяю: не в них дело! Климат, рельеф, осадки – вот что влияло на организмы поколений и сместило наши мозжечки относительно земной оси.

Побочный эффект: мы понимаем то, чего никто в мире больше не понимает. Сидит в телевизоре заместитель, или там заседатель, и при нем корреспондент, и задушевно общаются. Этот, с микрофоном, говорит:

– Насчет остального нашим зрителям уже все ясно, но вот тут товарищ Семенюк из Краснодара интересуется: яиц-то почему нет? Он нам буквально так и пишет: «Ну уж яиц-то?» А заседатель:

– Действительно. Этот вопрос по яйцу вы ставите правильно. У нас сейчас как раз создана комиссия по яйцу (они там так и говорят: «по яйцу», видимо, по одному), и вот она уже разобралась, что в этом году яйца даже на четыре десятых продукта больше!

А этот ему:

– Так товарищ Семенюк понимает, что больше. Но его интересует – где? А тот ему:

– Это вы правильно ставите вопрос...

При другой географии такой разговор вне больничных стен был бы невозможен. А мы исхитряемся понимать...