Юмористические рассказы

Секретарь протянул ему листок. Это была телеграмма от префекта парижской полиции. Она гласила: "Украден принц Вюртембергский тчк вероятно переправлен Лондон тчк необходимо возвратить обратно открытию выставки тчк награда тысяча фунтов".

Так! Принца убрали из Парижа как раз в тот момент, когда его появление на международной выставке могло бы стать политическим событием первостепенного значения.

Для великого сыщика думать значило действовать, а действовать значило думать. Иногда ему удавалось делать и то и другое одновременно.

- Телеграфируйте в Париж. Пусть сообщат приметы принца.

Секретарь поклонился и вышел.

В ту же минуту за дверью послышалось легкое царапанье.

Появился посетитель. Он бесшумно полз на четвереньках, прикрывая голову и плечи каминным ковриком, так что разглядеть, кто это, было совершенно невозможно.

Он дополз до середины комнаты.

Тут он встал на ноги.

Великий боже!

Это был премьер-министр Англии!

- Вы! - воскликнул сыщик.

- Я, - ответил премьер-министр.

- Вы пришли по делу о похищении принца Вюртембергского?

Премьер-министр вздрогнул:

- Откуда вы знаете?

Великий сыщик улыбнулся своей загадочной улыбкой.

- Что же, - сказал премьер-министр, - не стану скрывать. Все это очень близко меня касается. Найдите принца Вюртембергского, верните его целым и невредимым в Париж, и я прибавлю к объявленной награде еще пятьсот фунтов. Но только смотрите, - многозначительно добавил он, выходя из кабинета, примите меры, чтобы ему не испортили окраску и не купировали хвост.

"Что такое? Не купировали принцу хвост?" Великий сыщик почувствовал легкое головокружение. Значит, банда негодяев решила... Нет, нет, что за дикая мысль!

Снова раздался стук в дверь.

Появился еще один посетитель, закутанный с головой в длинный пурпурный плащ. Он полз на животе, извиваясь как червяк.

Наконец он поднялся и выпростал голову.

Великий боже!

Это был сам архиепископ Кентерберийский!

- Ваше высокопреосвященство, - воскликнул пораженный сыщик, - ради бога, не вставайте, умоляю вас! Садитесь, ложитесь, делайте что угодно, только не вставайте.

Архиепископ снял митру и усталым движением повесил ее на вешалку для бакенбард.

- Вы пришли по делу о принце Вюртембергском?

Архиепископ вздрогнул и сверху вниз осенил себя крестным знамением: неужели перед ним ясновидец?

- Да, - ответил он, - от успеха розысков зависит очень многое. Но я пришел только затем, чтобы сообщить вам, что вас желает видеть моя сестра. Сейчас она будет здесь. Она вела себя крайне неблагоразумно, и теперь все ее состояние целиком зависит от принца. Если вам не удастся вернуть его в Париж, она разорена.

Архиепископ надел митру, осенил себя крестным знамением снизу вверх, завернулся в плащ и, мурлыча как кот, на четвереньках удалился из кабинета.

В глазах великого сыщика отразилось волнение - он был глубоко тронут. На лице заиграли морщины.

- Итак, - пробормотал он, - в деле замешана сестра архиепископа, графиня Уопли.

Хотя великий сыщик был хорошо знаком с жизнью высших кругов общества, он почувствовал, что на этот раз столкнулся с чем-то совершенно из ряда вон выходящим.

В дверь громко постучали.

Вошла графиня Уопли, вся в мехах.

Графиня была первой красавицей Англии. Она величественно шагнула в комнату, величественно схватила стул и уселась, повернув к сыщику свою величественную лицевую сторону.

Затем она сняла бриллиантовую тиару и положила ее возле себя на специальную подставку для тиар. Потом расстегнула жемчужное боа и повесила его на вешалку для жемчугов.

- Вы пришли, - начал великий сыщик, - по делу о принце Вюртембергском.

- Паршивый щенок! - раздраженно воскликнула графиня.

Ну и ну! Новое осложнение! Графиня вовсе не влюблена в принца, она даже обозвала молодого Бурбона щенком!

- Вас, по-видимому, интересует его судьба?

- Интересует? Еще бы! Я же сама его выкормила.

- Вы... его... что? - только и смог пробормотать великий сыщик, и его обычно бесстрастное лицо покрылось ярким румянцем.

- Я его сама выкормила, - отвечала графиня, - и теперь могла бы получить за него десять тысяч фунтов. Не удивительно, что я хочу, чтобы его скорее вернули в Париж! Но только имейте в виду, - продолжала она, - если у принца купирован хвост или испорчена отметина на животе, - тогда пусть уж лучше его совсем уберут.

У великого сыщика закружилась голова, он прислонился к стене. Хладнокровное признание прекрасной посетительницы потрясло его до мозга костей. Она - мать молодого Бурбона; она связана незаконными узами с одной из величайших в Европе фамилий; она истратила все свое состояние на какой-то роялистский заговор, хотя, инстинктом постигнув законы европейской политики, прекрасно понимает, что даже простое удаление наследственных примет принца может лишить его поддержки французского народа.

Графиня надела тиару и удалилась.

Вошел секретарь.

- Получены три совершенно непонятные телеграммы из Парижа, - сказал он и протянул первую. Она гласила: "Принца Вюртембергского длинная голова зпт отвислые губы зпт широкие уши зпт очень длинное туловище зпт короткие задние ноги".

Эти слова привели великого сыщика в явное замешательство.