Юмористические рассказы

Теперь, задумываясь над этим, я вижу, что она сберегала нам значительно больше. Имея дело с нынешними прачечными, вы можете надевать рубашку только дважды, причем каждый раз не более чем на один день. После этого ее взрывают. А ведь новая стоит четыре доллара. Прежде рубашка носилась до тех пор, пока человек не "вырастал" из нее. Годам к тридцати он с удовлетворением убеждался, что уже "вырос" из своей рубашки. Тогда ему приходилось истратить семьдесят пять центов на новую, и уж эта честно служила ему до самой смерти.

Если бы какая-нибудь бедная женщина догадалась подобрать одну из таких рубашек и откусить от нее воротничок, она могла бы основать крупное предприятие.

Но это еще не все. Если в доброе старое время вам хотелось высказать своей прачке какую-нибудь претензию, вы могли выложить ей все, что думали. Она была здесь перед вами. И, выслушав вас, она со слезами удалялась в свою лачугу, где читала Библию и пила джин.

Теперь же, если вам надо обратиться с какой-нибудь претензией в Объединенную Прачечную Компанию, вы не можете найти ее. А жаловаться шоферу в ливрее нет никакого толку: он никогда в жизни не видел приличной рубашки.

Обращаться в контору тоже не имеет смысла. Вы найдете там лишь множество девиц, укрывающихся за чугунной решеткой. Они и в глаза не видели вашей рубашку. Не спрашивайте их о ней. Днем они работают в конторе, а по вечерам слушают популярные лекции о современной драме. Они не поняли бы, что перед ними мужская рубашка, если бы даже увидели ее.

Писать Объединенной Компании тоже бесполезно. Я говорю это с полным основанием, ибо уже делал попытку обратиться к одной из таких компаний с письменной жалобой и убедился в абсолютной бесполезности этого. Вот письмо, которое я написал:

В правление Универсальной Объединенной

Прачечной Компании

Милостивые государи!

Очень прошу вас - постарайтесь немного бережнее обращаться с моей рубашкой. Я имею в виду розовую. Мне кажется, что в последний раз вы положили на воротничок чуть больше крахмала, чем предполагали, и все слиплось.

С совершенным почтением...

Вместо ответа я получил следующее извещение:

Уважаемый сэр!

Папка 110615. Отдел 0412. Получено февраля 19, 9.26. Прочитано марта 19, 8.23. Подшито к делу апреля 19, 4.01. Отправлено мая 19, 2.00.

Нижеследующим извещаем, что ваше заявление будет представлено на рассмотрение очередного общего собрания акционеров. Впредь будьте любезны указывать номер папки, отдел, адрес, возраст и род занятий. Никакие жалобы за подписью или в устной форме не принимаются.

С уважением

№ 0016.

После этого я почувствовал, что продолжать переписку безнадежно. Однако у меня остается еще одна возможность. Вдруг на моем жизненном пути встретится какая-нибудь красивая богатая женщина и вдруг ее муж сбежит от нее, а она останется одна, без всяких средств к существованию, и будет горько плакать и пить джин. И тогда появлюсь я, встану на пороге и скажу:

- Осушите ваши слезы, мой дорогой, мой бесценный друг. Для вас еще не все потеряно - вы будете стирать мои рубашки.

ЧИТАЮЩАЯ ПУБЛИКА

Исследование о книжном магазине

- Желаете посмотреть книги? Пожалуйста, сэр! - сказал он. Потирая руки, с самым учтивым видом он направил на меня сквозь очки острый взгляд.

- Вон там, в углу налево, вы можете отыскать кое-что интересное, продолжал он. - У нас имеется целая серия "Библиотеки универсальных знаний от Аристотеля до Артура Бальфура*" - семнадцать центов за штуку. Или, может быть, вы желаете посмотреть "Пантеон почивших писателей" - по десять центов? Мистер Спэрроу! - крикнул он. - Покажите джентльмену наши новые издания классиков - десятицентовую серию.

______________

* Артур Бальфур (1848 - 1930) - английский государственный деятель и дипломат, один из лидеров партии консерваторов, с 1902 по 1905 гг. премьер-министр Великобритании. Бальфур опубликовал несколько трактатов философского характера.

Он подозвал продавца и забыл обо мне.

Иначе говоря, он понял, кто я. Совершенно незачем было мне покупать себе на Бродвее зеленую фетровую шляпу и спортивный галстук в горошек, каждая горошина величиной с пятицентовую монетку. Эти скромные украшения не могли скрыть души, таящейся за ними. Я был профессором, и он это знал, или, вероятно, в силу профессиональной привычки, сумел определить это в одно мгновение.

Владелец крупнейшего в округе книжного магазина умеет различать клиентов. И он, конечно, знал, что я, профессор, не представляю для него особого интереса. Я заглянул в этот магазин так, как вообще профессора заглядывают в книжные магазины, точь-в-точь как оса заглядывает в открытую банку с вареньем. Он знал, что я пробуду здесь часа два, буду мешать всем и в конце концов куплю какое-нибудь дешевое издание: "Диалоги" Платона, или "Прозаические произведения" Джона Мильтона, или "Опыт о человеческом разуме" Локка, или еще какую-нибудь чепуху в этом роде.