Юмор — выше пояса

С ним, конечно, как у Христа за пазухой. Сам он мусульманин, но ни по-башкирски, ни по-татарски «бельмес». Поэтому его зовут новым русским. Хотя разговаривает он по-английски. Он стал моим гидом. На этих самых Канарах. А потом и мужем. Всё на тех же островах.

Теперь вот живём вместе. Квартира наша как надо! Стены, двери – из стали. На окнах – пуленепробиваемые стёкла. Муж осторожничает, кабы нас не ограбили. И правильно делает. Кому своего добра не жалко?!

Самое его большое богатство – это я. Поэтому меня он бережёт более всего. Даже на улицу не выпускает. Уходя на работу, запирает на замок.

Однажды из-за рубежа он привёз мне очень дорогой подарок. Знаете, что это такое? Золотые штаны! Нет, не сшитые из золота – а литые. И дверце есть сзади. Запирается на замок. А золотой ключик от него муж повесил себе на шею.

Однажды приключилось чэпэ. Потерялся ключик. Что делать-то теперь? Муж долго мучился, но открыть замок так и не смог. Не вызывать же МЧС, тем более, что Шойгу в командировке за границей. Там, где-то, землетрясение. Как не вовремя! Ладно, подсобил слесарь из местного ЖЭУ. За «стодолларовку» управился за пять минут. И муж остался доволен. Сейчас ключик хранит в сейфе.

– Давай и тебе купим золотые штаны, – говорю ему. – На пару носить будем.

– Это излишне, дорогая. Моё тело и так надёжно охраняют.

Да, его тело охраняют. Он даже в туалет не заходит без телохранителя. И спать ложится вместе с ним. Когда мне совсем стало страшно, он и со мной рядом положил телохранителя. С автоматом. В бронежилете. Так спокойнее. Появляется такая мысль, что, может быть, не убьют.

В последнее время только муж чтото стал беспокоиться, ночами ворочается, никак не может уснуть.

– Что с тобой? – спрашиваю.

– К выборам вот готовлюсь…

Оказывается, задумал он стать президентом. Ну, не московским – местным.

– А народ тебя выберет?

– Народ любого выберет, кто может заплатить. Или даст на бутылку.

Головастый у меня муженёк. Волокёт в политике. Главное, нежадный. Всегда даст на бутылку, а кому надо, и на лапу.

Нынче он редко бывает дома. В основном вижу его по телевизору. Как он общается с избирателями.

Всё бы ничего, но на днях подружка одна, зловредное создание, говорит мне:

– Твоего-то я в парке видела. С одной молоденькой.

– Ну и что! – отрезала я. – Мой муж культурно отдыхает. Не как твой, пустые бутылки на свалке не собирает.

Отрезать-то отрезала, а на душе всё-таки тоскливо стало. Скукотища!..

Но муж – в своём амплуа:

– Пойми меня, дорогая, мне надо поднимать свой рейтинг. Как, бывало, у президента Клинтона. С этой самой Моникой. У президентов завсегда так полагается. Потерпи маленько. Вот стану президентом, тогда уж…

Приходится терпеть. И в самом деле, чем чёрт не шутит! Всякое может быть в нашей непредсказуемой стране. Вдруг и я стану первой леди, ну, хотя бы местного значения…

Вскоре, однако, муж совсем исчез из дома. Вместе с телохранителями. Должно быть, где-то поднимает свой рейтинг.

Я одна целый день по комнатам брожу. Иногда к окну подойду, посмотрю, что на улице делается. Вот кошка пробежала. За ней – собака. За ней – соседка. Довольная такая, весёлая. До чего же люди беззаботные! Которым терять нечего.

А у меня всё есть. Даже золотые штаны. Которых ни у кого нет. Вот станет муж президентом, тогда уж заживём! И в людях можно будет показаться. Потому что так положено по протоколу: «Прибыл президент… С супругой…» Тогда уж он от меня никуда не денется!

Баю баюшки, баю… (Монолог подушки)

– Я тебе пою-пою,
Что во сне мы, как в раю.
Баю-баюшки-баю,
Не ложися на краю…

Вот так, незаметно для людей напевая, погружаю их в сладкие сны. А вот сама я никогда не сплю, всегда бодрствую. Слушаю, о чём говорят в постели, что делают на ней. Но об услышанном и виденном никому не говорю.

Наверное, поэтому очень многие попросту не обращают на меня внимания. А ещё меня постоянно взбивают, трясут, сушат под палящим солнцем. Нет мне, бедняжке, покоя ни днём, ни ночью. Как говорится, ни сна, ни отдыха… Мнут, переворачивают, тычут кулаком все, кому в голову взбредёт.

Нет на свете несчастнее меня, а ведь есть другие, мои родичи, которые гордо восседают в светлых горницах на диван-кроватях, застеленных дорогими покрывалами. Они создают уют, выпятив свои пуховые животы, кокетливо демонстрируя нарядные платья-наволочки. Днём к ним не могут не то что приклониться головой, не смеют даже пальцем коснуться! Целыми днями эти счастливцы наслаждаются покоем. Я же не как остальные подушки – не в обычном доме живу.

Знаете, где я обитаю? Ни за что не догадаетесь. Дверь дома, где я живу, открывается не каждому. Дорогу сюда знают немногие.

Живёт ли кто-нибудь на свете такой беспокойной жизнью, как я? Ведь, что ни говори, я не такая простушка, как мои другие подушечные родственники. Я, что называется, статья особая. Поэтому неустанно, круглые сутки несу свою службу…