Юлька 2.0

– Договорились, тем более с такой турбулентностью нас всё равно скоро заставят всех сесть по местам.

Даня прошёл в начало салона. Юлька проводила его взглядом и стала пробираться на своё место около иллюминатора. В этот момент встряска самолёта усадила её прямо на колени к Жене. Юлька подскочила как ошпаренная и, ударившись головой, рухнула обратно на Воронцова.

– Драгунская сядь на своё место уже, наконец, – процедил он сквозь зубы.

Юлька пролепетала извинение и забилась в кресло.

«Почему я как дура всё время себя веду, когда он рядом?» – с досадой и непонятным трепетом подумала девушка.

Ответ бабушки последовал незамедлительно: «Потому что ты ему симпатизируешь. И ты видишь, что нравишься ему. Ни одна женщина не сможет устоять перед тем, чтобы не пофлиртовать с мужчиной, который положил на неё глаз».

«Это не так! Я люблю Даню!» – возразила внучка, впервые осознав свои чувства.

После этого признания Юлька чуть не заплакала. Ей стало и светло и больно и страшно одновременно. Она хотела спрятаться от этих мыслей и достала кулон.

«Лучше я послушаю других, чем моё сердце сейчас разорвётся» – решила она.

Мыслей у Воронцова не было, он читал какой-то научный журнал. Девушка стала прислушиваться к пассажирам, открыв для себя новый инсайт тайм. Она пыталась дифференцировать облачные мысли пары сотен людей, находящихся на довольно-таки близком расстоянии друг с другом. Юлька почувствовала насколько идентичные мысли, проскакивают на этом рейсе Лондон-Москва. Внутренние откровения соотечественников, которые переселились за рубеж, были на её взгляд безрассудными и пугающими. Только для вида некоторые продолжали жить в Лондоне, демонстрируя друзьям свою успешность, а на самом деле страдали от одиночества. Только уехав, они поняли, что для бывшей родины они уже типа европейцы, а на чужбине они всегда будут русскими. Новое общество и их традиции кардинально отличаются и они вынуждены отказываться от своих мыслей, от своей русской души и восхвалять всё то, что чуждо. Но самое страшное было другое. Если сами европейцы могли для себя признать, что что-то в их образе жизни несовершенно, но они не позволяли этого сделать другим и бывшие россияне становились ярыми борцами за чужую культуру, более жёсткими, нежели местные. Человек сменив родину, собственными руками убивал свою личность. Единицы думали, что может быть однажды, вернутся домой. Но для большинства это было бы равносильно признать себя неудачником.

Глава 33

Деревянный сруб на территории банного комплекса имел подвальное помещение. В одну из обустроенных комнат для комфортного отдыха с проститутками заселили Антона. Двуспальная кровать, комод с телевизором и пара кресел составляли весь набор мебели в пурпурного цвета помещении, где стоял тяжёлый запах благовоний от единственного источника света в виде жёлтой ароматической лампы, имитирующей по виду Луну.

Юноша, сжался на кровати, поджав под себя ноги. Он смотрел глазами затравленного волчонка на Пётра, сидящего в кресле.

– Так вот, коль ты не желаешь признавать силу слова, придётся применить силу физическую. У тебя выбор не велик. За то, что ты хотел сделать, не прощают. А вот откупиться можно. Мать Сафронова подготовит документы. В гости позовёт, чтоб ты там подписи, где нужно об отказе поставил. Скажешь, что тебе прочитать надо. Тяни время столько, сколько сможешь. А потом заявишь, что подпись должна быть без принуждения, а ты считаешь, что это не так. Юристы возьмут паузу, мы уедем. Не сделаешь, я подсажу тебя на наркоту. И потом всё равно добьюсь своего.

– Вы хотите, чтобы бабушка осталась моим опекуном, а я наследником? – недоверчиво переспросил Антон.

– Я не обсуждаю с тобой ничего. Я сказал тебе, что надо сделать и пояснил, что тебе будет, если ослушаешься.

Пётр встал и не глядя на сына, вышел. Сегодня у него была важная встреча. Местный авторитет Контей организовал помпезный праздник по случаю своего дня рождения. Этот заплывший жиром любитель поразвлечься частенько бывал в его подвале и Пётр уже достаточно насобирал и компромата и различных крючков, основанных на личностных мотивах, как о нём, так и о других важных шишках в городе. Пришло время достать досье и проиграть, как по нотам нужную для владельца секретов симфонию.

Стол ломился от еды, барышни щеголяли в бикини. Вечеринка проходила у бассейна в доме именинника. Улучив момент Пётр, шепнул хозяину, что есть разговор.

– У меня сегодня праздник, ни каких дел. Дай почувствовать себя человеком, – нараспев стал декларировать Контей, но глаза уже вращались, предвкушая наживу.

Как авторитетный человек он частенько выступал в роли третейского судьи и имел свой процент от любой сделки, совершенной с его помощью.

– Понимаю, но только ты мне сможешь помочь. Подожду, когда у тебя будет минутка, – кивнул Пётр.

– Если только минутка, то пойдём, пошепчемся, – взял под руку Петра хозяин дома и увёл в кабинет на втором этаже, где неслышно было музыки.

По щелчку Контея два телохранителя встали у двери.

– Говори, – сверлил взглядом авторитет.