Юлий Цезарь. Жрец Юпитера

Эта замечательная работа была полностью опубликована в конце 51 года до н. э., хотя к тому времени она, вероятно, уже была известна ограниченному кругу лиц по отрывкам. В ней давалась оценка войны в целом: Цезарь делал упор на грандиозность достигнутых им целей. Читатель должен был проникнуться мыслью, что ныне Цезарь не знает себе равных ни в славе, ни в могуществе. И всё же, когда он предложил продлить срок своих полномочий в Галлии (это произошло в самом начале года, именно тогда, когда вышли в свет «Комментарии», и вряд ли это было случайным совпадением), сенат ему в этом отказал. Цезарь и Гирций объявили, что решение принято под давлением небольшой враждебной клики, которая помешала сенату изъявить его истинную волю. В то время когда разгоравшийся кризис требовал от политиков самой искусной дипломатии, лидером правого крыла оппозиции стал консул Марк Клавдий Марцелл, и сам Катон должен был теперь ему подчиняться. Марцелл принадлежал к вышедшему из тени семейству Клавдиев Марцеллов, давшему Риму одного за другим троих консулов — яростных поборников войны, которых в наши дни называли бы «ястребами».

Наступали трудные времена, когда большинство римлян молили небеса о том, чтобы один из двоих соперников, а ещё лучше оба одновременно, отправились на Восток мстить за Красса и вышли из игры. Но этого не произошло. Марцелл методично провоцировал протест против политики Цезаря, а Помпей слабо протестовал против этого, но при каждом удобном случае выражал своё недовольство Цезарем. Марк Марцелл объявил, что война в Галлии закончилась, и галльские провинции больше не нуждаются в верховном командующем. Он также подверг резкой критике политику Цезаря в Цизальпинской Галлии. В частности, в городе Ком один из римских граждан был обвинён в том, что призывал население к неповиновению. По приказу Цезаря его подвергли порке розгами — наказанию, недопустимому для римских граждан. Помпей, считавший себя, как и Цезарь, патроном Цизальпинской Галлии, страшно разгневался. Однако он согласился вынести на обсуждение сената распределение галльских провинций между экс-консулами (то есть фактически вопрос о преемнике Цезаря) 1 марта наступающего 50 года до н. э. Когда Помпея спросили, какова будет его реакция на попытку заблокировать решение при помощи права вето, он ответил, что такая попытка будет равносильна восстанию и действовать он будет соответственно.

Помпею был задан ещё один вопрос: что случится, если Цезарь захочет сохранить командование армией, уже став консулом? От ответа Помпей уклонился, заметив только: «А что бы я сделал, если мой сын пригрозил мне палкой?» Он, вероятно, всё ещё надеялся, что Цезарь не будет настаивать на сохранении поста наместника до тех пор, пока не получит консульской должности. Хотя, если такие надежды у Помпея оставались, это означало, что он просто потерял чувство реальности, — ведь для Цезаря отказ от полномочий означал либо изгнание, либо смерть.

Тем временем Цезарь с удвоенной энергией начал добиваться поддержки в Риме. Одним из консулов 50 года до н. э. был его злейший враг Гай Марцелл, который не мог простить Цезарю попыток развести с ним его жену Октавию и выдать её замуж за Помпея. Но Цезарю удалось купить ценой огромной взятки расположение другого консула, Луция Эмилия Павела. Денег, потраченных Цезарем, хватило на реконструкцию базилики, развалины которой можно увидеть в форуме и в наши дни. Но самым существенным приобретением Цезаря стал народный трибун Курион, блестящий оратор и беспринципный молодой политик[32]. Курион прекрасно владел пропагандистскими приёмами и завоевал широкую популярность среди римлян. Поначалу он был ярым противником Цезаря, который, будучи консулом, позволил информатору Веттию обвинить Куриона в заговоре против Помпея. Но затем благодаря своему разнузданному образу жизни и расходам на экстравагантные погребальные церемонии, которые он устроил в честь своего не менее разнузданного, а возможно, и психически больного отца, Курион оказался в долговой западне. Цезарю удалось, правда, не сразу, а со второй попытки и за огромную сумму, купить услуги этого молодого политика. У Куриона имелись и другие основания переметнуться в лагерь Цезаря. Он был женат на интриганке Фульвии, а та была благодарна Цезарю за поддержку её погибшего мужа Клодия. Курион имел друзей в лагере Цезаря и заклятых врагов среди консерваторов. Помпея он не любил и обвинял его в проталкивании законов карательного характера. Цицерон, по принуждению оставивший Рим, чтобы управлять Сицилией, писал, что он был единственным человеком, предвидевшим изменение ориентации Куриона. В то время фразу Цицерона восприняли просто как забавную шутку, но прошло сто лет, и поэт Лукан, оглядываясь назад из недр одного из наиболее репрессивных режимов, отметил, что приобретение этого союзника было жизненно важным не только для Цезаря. Оно явилось зловещим поворотным пунктом в истории.