Юлий Цезарь. Жрец Юпитера

Триумвиры были теперь чрезвычайно богаты. Но они по-прежнему нуждались в гигантских суммах, чтобы удерживать свои позиции и расширять влияние, направленное как против внешнего мира, так и против друг друга. Красс надеялся найти «золотое дно» в Парфии, а взоры Помпея и Цезаря были устремлены к богатейшей стране Древнего мира — Египетскому царству. Четырьмя годами ранее они взяли на себя обязательство обеспечить официальное признание Римом египетского царя Птолемея XII Авлета в обмен на абсолютно непомерную оплату. Птолемею, несмотря на огромные богатства, не хватило необходимых средств, и ему пришлось обратиться за займом к римскому богачу и финансисту Рабирию Постуму, непревзойдённому мастеру различных спекулятивных операций и размещения подобных ссуд по всему Средиземноморью. Правда, ссуду такого масштаба он выдавал впервые. Но Птолемей был выдворен своими подданными из Александрии в 58 году до н. э. сразу же после того, как он оплатил услуги Помпея и Цезаря из этого источника. Поэтому теперь восстановление Птолемея на престоле, сулящее огромные выгоды, вновь ставилось на повестку дня. Друзья Помпея и Красса намекнули, что их патроны могли бы приняться за это дело; враги Помпея даже предполагали, что именно он организовал изгнание царя, чтобы затем с выгодой для себя вновь восстановить его на троне. Однако Красс теперь был занят, добывая средства в другом месте, и в Луке было решено, что этим делом займутся его товарищи-триумвиры. Они не собирались участвовать в этом лично: восстановлением царя на престоле предстояло заняться известному стороннику Помпея Авлу Габинию, правителю Сирии, а затем он и его патрон должны были разделить эту должность с Цезарем. Рабирий, ещё не получивший с Птолемея причитающихся ему сумм, был уполномочен сопровождать Габиния, чтобы возместить старую ссуду и ухватить кусок нового пирога. В случае неплатёжеспособности Птолемея Рабирий должен был стать его министром финансов и таким образом истребовать причитающиеся ему деньги самыми различными средствами, включая торговлю тканями и стеклом.

Однако Габиний совершил серьёзную ошибку и вызвал опасное неудовольствие сословия римских всадников, державших Сирию в финансовых тисках. Он пошёл на слишком серьёзные уступки коренному населению Сирии, в результате чего был обвинён в получении взяток, в том числе и от царя Египта. Вернувшись в Рим, Рабирий во всеуслышание заявил, что он человек бедный; но поверить в это было чрезвычайно трудно. И его, и Габиния подвергли судебному преследованию за получение незаконной прибыли. Цицерон ненавидел Габиния, так же как его товарища, консула Пизона, за то, что они не захотели предотвратить его высылку; ещё недавно он называл Габиния «предателем и вором, женоподобным танцором в кудряшках». Но теперь обязательства перед триумвирами вынуждали его забыть свою давнюю ненависть и выступить в защиту Габиния, правда безуспешно. Рабирий, которого Цицерон защищал с большим успехом, очевидно, передал Цезарю свои неудовлетворённые долговые леки к Египту. Вполне естественно, что Цезарь поддержал Рабирия, поскольку причиной его долгов было то, что пятью годами ранее именно Цезарь приложил руку к расходованию полученных в Египте сумм. Кроме того, если Рабирий обеднел не настолько, как хотел представить, а это вполне вероятно, он мог передать Цезарю не только невостребованный долг, но и значительную сумму денег сверх того.

Тем временем Цезарь возвратился из Цизальпинской в Нарбонскую Галлию раньше, чем обычно. Это было вызвано угрозой вторжения с Востока, которая давала ему возможность снова схватиться с германцами. Два многочисленных германских племени, усипеты и тенктеры, при содействии нескольких галльских племён пересекли Рейн в районе Вестфалии и, перемещаясь на запад и на юг, направили Цезарю просьбу предоставить им земли на левом берегу реки. Вместо этого он предложил им территорию на правом берегу, якобы забыв о том, что эти земли уже заняты другими племенами, союзниками Рима. Перемирие, заключённое для ведения дальнейших переговоров, было прервано атакой конницы. Цезарь, справедливо или несправедливо, обвинил в этом германцев. Кроме того, германцы разбили галльскую конницу, хотя численный перевес (шесть к одному) был на стороне римлян. Когда же вожди и военные командиры германцев в полном составе явились к Цезарю с извинениями, он приказал арестовать их всех, напал на их лагерь и полностью уничтожил все два племени.

«В лагере было также множество женщин и детей, — отмечал Цезарь, — так как, оставив дом и перейдя Рейн, германцы взяли с собой свои семьи. Они бросились бежать во всех направлениях, но их настигла конница, направленная специально для этой цели».

Оказавшись в тупике у слияния Рейна и Мозеля, истощённые люди были убиты или утоплены. Это был настоящий геноцид, число погибших приближалось к 430 тысячам. Утверждали, что римляне потеряли только одного человека.