Юлий Ким

Моя матушка Россия
Пошла утром на базар,
Торганула в магазине
С-под прилавка самовар.

Весь такой изысканный,
«Маде ин Джалан»,
По бокам транзисторы.
Двадцать один кран!

Моя матушка Россия
В него водки налила.
Апельсином закусила.
Мне по жопе поддала:

— Ты чего там делаешь.
Нос отворотил?
Со мной выпить требуешь —
Кто тебя родил?

— Ой ты, матушка Россия,
Хоть раз выслушай мене:
Кьеркегор, Фурье, Мессия,
Сен-Симон, vous comprenez?

Хоть кругом материя,
А я не гляжу:
Я середь безверия
Веру нахожу!

Моя матушка Россия —
Чай, с дипломом депутат.
Замминистра пригласила, —
Ведь у ней везде есть блат!

— Вы с мого сыночика
Не спущайте рук!
Ну, правда, вы не очень-то —
А мож, сопьется вдруг?..

И упекли меня в Лубянку.
Там я плачу без конца:
Больно жалко мне маманьку,
Больно убивается:

— Ах ты, семя сучее!
Ну весь как есть в меня!
Ну сколь его ни мучаю —
Все ставит из себя!..

Я и раз, и еще раз —
Ставит из себя!..
И под дых, и под глаз —
Ставит из себя!..
И дубьем, и добром.
И отдельно, и гуртом,
И галоперидолом —
Ставит из себя!..

А ведь я постарше буду.
Тыща лет, ни дать ни взять!
Я ж прошу тебя, иуду,
Уваженье оказать:
Пей со мною, скважина!
Пей со мною, тля!
Чтоб не ты меня жалел.
А чтоб я — тебя!..

1974

БЛАТНАЯ ДИССИДЕНТСКАЯ

Мы с ним пошли на дело неумело,
Буквально на арапа, на фу-фу.
Ночами наша «Оптима» гремела.
Как пулемет, на всю Москву.

Ходили мы с таким преступным видом.
Хоть с ходу нас в Лефортово вези.
Причем все время с портфелем набитым.
Который дважды забывали мы в такси.

Всё потому, что против органов закона
Мы умеем только спорить горячо,
А вот практику мы знаем по героям Краснодона
Да по «Матери» по горьковской еще.

Но Лубянка — это не Петровка,
У ней серьезная большая подготовка,
У ней и лазер, и радар, и ротор,
И верный кадр дворник дядя Федор.

Покамест мы статую выбирали.
Где нам удобней лозунг раскидать.
Они у нас на хате побывали.
Три доллара засунув под кровать.

Покамест мы звонили по секрету
В английскую газету «Морнинг стар».
Они за нами всюду шли по следу,
А дядя Федор кушать водку перестал.

А мы на «Эре» множили воззванья
У первого отдела на глазах,
И ни на что не обращали мы вниманья.
Хотя хвосты висели на ушах.

И пришли к нам органы закона,
И всю «Оптиму» накрыли поутру,
И, три доллара торжественно изъяв во время шмона.
Увязали нас и ЦРУ.

Да, Лубянка — это не Петровка,
Своя подманка и своя подловка.
А дядя Федор стоял и качался,
И посылать посылки обещался.

О, загадочная русская душа!..

1979

ЛОШАДЬ ЗА УГЛОМ