ЮлиАнна

– А что же в школе? С бабушкой не поделились о твоём неожиданном предложении самой учительнице?!

– Она не стала ей звонить, представляешь! Даже, наоборот! Выскочила за мной из класса, догнала и успокаивать начала!

– Посочувствовала тебе?

– Да! А я разревелась ещё сильнее и даже обнялась с ней!

– Это здорово. Теперь ты понимаешь, что не все, как твоя бабуля. Поздравляю, ушастик!

– Спасибо! Теперь я пишу только левой рукой. Не зеркально, конечно, но с таким уклоном, как мне удобно.

– Но все же, почему ты на доске написала слева направо?

– Я сама долго думала об этом. Вспоминала подробности. Ничего особенного. Меня вызвали к доске. Я привычно взяла мел в правую руку и стала писать. Потом я нечаянно уронила мел, быстро подняла его левой рукой и стала писать дальше. Зеркально! Пока учительница меня не остановила, я бы и не заметила.

– Серьезно?!

– Да, но я не свихнулась, просто в моем восприятии это удобно, привычно, легко и, самое главное, нормально! Лишь после учительского возгласа я пригляделась и поняла, что пишу «ненормально»! Но мне это даже понравилось. Я почувствовала себя особенной! Так приятно!

– Так и есть, просто бабуля тебе внушила, что это дикость какая-то!

– Об этом я и вспомнила, когда учительница попросила меня стереть непонятную писанину. Я и не думала перечить, но она зачем-то вспомнила мою бабулю и велела отблагодарить ее. Мигом вспыхнула злость, и я поняла, что Аня внутри меня хочет что-то сказать. И никакое зеркало мне не понадобилось, я хотела, чтобы она стала моей неотъемлемой частью. И так случилось!

– Очень рада, что ты обрела себя! – улыбнулся Леша.

– Я тоже! А вообще, наверное, полезно и необычно развивать в себе амбидекстрию, только вот…

– Если это собственное желание, а не садизм… – закончил Леша.

– Да, это я и хотела сказать! – с грустью произнесла Юля.

8 глава

В очередное утро, когда злая колдунья отправилась на дежурство, Юля, как обычно проснулась на мокрой холодной подушке. Она недовольно вскочила с постели и злобно уставилась на уже потрёпанную мягкую радугу. Сколько пережила эта несчастная подушка-игрушка! Чего только Юля не вытворяла с ней в детстве: и любила, и ненавидела, и обнимала, и скручивала в ярости. Юля тяжело вздохнула и плюхнулась обратно на кровать.

На прикроватной тумбочке стояла мамина фотография в рамке. А почему бы не посмотреть мамин альбом?! Она не раз пересматривала семейные альбомы, но сейчас ей хотелось рассмотреть маму получше, увидеть ее лицо.

Юля прекрасно помнила, что все мамины снимки черно-белые, но сейчас, раскрыв альбом, вдруг разозлилась и, громко захлопнув его, прошла на кухню.

Дедушка сидел за столом с кроссвордами. Но он их не разгадывал, как это обычно бывало, а подложил под них тарелку с сырниками и пил чай.

– Дедушка, – тихо позвала Юля. – Доброе утро.

– Привет, Юленька, садись завтракать.

– Нет-нет, я не умывалась ещё. Я спросить хотела…

– Спрашивай, у тебя что-то случилось?

Юля опустила голову и замешкалась с вопросом.

– Я тебя слушаю, Юля. – Дедушка улыбался настолько доброжелательно, даже жалко, что Юля чуть не расплакалась.

– А какого цвета были глаза у мамы? – выпалила она и, усевшись на стул, выдохнула. Таким тяжёлым был вопрос, но она его всё-таки «дотащила» до стола!

Дедушка перестал улыбаться и опустил голову. Вряд ли он забыл цвет глаз дочери, но с ответом не спешил. Потом зачем-то стал глядеть в окно, негромко рассказывая:

– Волосы светло-русые, густые-густые и длинные как у тебя. А глаза зелёные, но с крохотными, едва заметными желтенькими крапинками, как листья в сентябре, прямо как сейчас. – Он кивнул, все так же глядя в окно. – Только-только начинают желтеть, чтобы вскоре уснуть. Миля моя, настоящая русская красавица…

Юля не стала говорить, что на дворе уже конец октября, она медленно встала, вернулась в свою комнату и уселась на кровать.

– Так кто же ты на самом деле? – прошептала она, глядя на подушку-радугу.

* * *

– Поразительно, что ты до сих пор не знала, как выглядит твоя мама! – удивлялся Лёша.

– Конечно, я знала, как она выглядит! – буркнула Юля. – Понимаешь, бабуля… она всегда мне говорила, что мама меня не любила, не ждала и прочее. – Юля замолчала.

– Понял, вдалбливала тебе всякую чушь, а ты, будучи ребёнком, питалась идеей, что ты для матери ничто. Бабуля взращивала в тебе ненависть к маме. И как, получилось? Ты ненавидишь ее? Даже не интересовалась, как мама выглядела!

– Я не ненавижу ее. Но я боялась узнать, что-то о ней из-за бабули. У нее был один ответ: непутёвая девка, я ей была не нужна и прочее. Она всегда с такой ненавистью это все говорила. Я тогда и не разбиралась особо, почему мне так плохо после этих разговоров: то ли из-за них самих, то ли из-за того, как она это преподносила. Но я ей все равно не верю.

– Но ведь дедушка тебе сегодня рассказал о ней.

– Совсем немного. Он так любил ее! Он так нежно про нее говорил! С таким трепетом! Я чуть не расплакалась! – Юля всхлипнула.