Юлианна, или Игра в киднеппинг

– Ну, если тебе так хочется… Только сначала пойди в свою комнату и надень что-нибудь теплое: у тебя нос посинел от холода.

– Это от расстройства, а не от холода. Знаешь, какой стресс я испытываю из-за этой сестры-самозванки?

– Понимаю, зайка, и сочувствую. Но ты все-таки пойди и надень свитер. А я пока подготовлю все к гаданию.

– Хорошо, я уже бегу!

Юлька побежала к себе, а Жанна достала из ящика какую-то фотографию и, позвав Жана, вручила ему со словами:

– Иди в кабинет Мишина и пришли мне эту фотографию по электронной почте.

– Остроумно! Сделаю, хозяйка, – и с этими словами Жан исчез.

Жанна стала готовиться к сеансу: задернула плотные черные шторы, зажгла две черных свечи и поставила их по сторонам монитора. Потом села и стала ждать, посмеиваясь.

Вернулась Юлька в свитере.

– Я готова!

– Я тоже. Садись к компьютеру – сама будешь вызывать. Пиши: хочу увидеть свою сестру Анну. Написала? Теперь закрой глаза и не открывай, пока я тебе не скажу. И молчи.

Юлька сидела в напряжении и ждала. Она услышала тихую восточную музыку, затем Жанна начала что-то медленно говорить своим низким голосом на каком-то непонятном языке, одновременно манипулируя кнопками клавиатуры. Она говорила довольно долго, Юлька начала уже вздыхать и вертеться. Наконец Жанна сказала обычным голосом:

– Можешь открыть глаза.

Сначала на экране монитора появилось в голубом тумане изображение какого-то монастыря с синими куполами в золотых звездах.

– Это, наверное, Псков, – шепотом сказала Юлька.

– Молчи!

Сквозь туманную картинку начало пробиваться лицо девочки со светлыми волосами, заплетенными в две косички.

– Какая противная, вся в веснушках! – закричала Юлька. – Я ее уже не-на-ви-жу! И папка мой не будет любить такую!

От ее крика лицо девочки на экране исказилось, пошло волнами и исчезло за изображением монастыря.

– Ну вот, ты все испортила, – укоризненно сказала Жанна. – Мы могли бы сейчас заставить ее все-все о себе рассказать, все свои тайные мысли и желания раскрыть. Представляешь, какое оружие ты могла бы получить в свои руки?

– Ой, Жанна! А нельзя ее снова вызвать?

– Нет, дорогая, два раза одного человека за один вечер не вызывают. Все, сеанс окончен!

Экран погас. Жанна встала и зажгла в комнате верхний свет. Юлька сидела, уткнув злое лицо в кулачки.

– Так ты думаешь, Жанна, папа ее прямо в дом привезет?

– Полагаю, что так.

– О-кеиньки, надо будет устроить незваной сестричке достойную встречу! Поможешь?

– Ну разве что советом…

– И что ты мне посоветуешь для начала?

– Покажи ей, кто в этом доме главный.

– А кто у нас главный?

– Ты, конечно. Ты знаешь, как я к тебе отношусь, а о папе и говорить нечего – он в тебе души не чает.

– Это пока я была единственной дочкой, а теперь нас будет две. Но совет принят! Я ей, самозванке, устрою веселую жизнь!

– Устрой, моя радость, устрой. Только без рукоприкладства – этого папа не поймет. Ты просто постарайся сделать так, чтобы ей самой захотелось вернуться обратно в Псков, к белым церквам и синим куполам.

– Точно! Так я и сделаю! А сейчас пойду звонить ребятам. Приглашу их к себе, может, и они что-нибудь хорошенькое посоветуют. Кстати, у нас хоть мороженое в доме-то имеется?

– Конечно.

– Ореховое?

– По-моему, еще осталось. Но об этом не беспокойся: я схожу на кухню и проверю и, если его мало, съезжу и куплю.

– Может, еще пирожных прихватишь, Жанчик? И пепси банок шесть. Заодно. Если тебе не трудно, конечно.

– Ну что ты, дорогая! Можешь быть абсолютно спокойна, зови своих подружек.

– Жанчик, ты золото!

– Не зови меня Жанчиком, сколько раз я тебя просила!

– Не буду. Пока, Жанчик! – Изобразив в дверях поцелуй, Юлька убежала к себе.

За ней поскакал Прыгун. В дверях бесенок скорчил издевательски умильную рожу и послал воздушный поцелуй бесу Жану:

– Пока, Жанчик!

Жан плюнул ему вслед, но не попал.

– Как ты мне усложняешь жизнь, мерзкая девчонка! – прошипела Жанна, когда за Юлькой со стуком закрылась дверь. – Да еще вот-вот вторая появится! Непредвиденное осложнение, блин!

Жанна одним прыжком взлетела на свою роскошную постель под черным балдахином и заколотила по ней длинными ногами.

– Не-на-ви-жу! – простонала она, скрипя зубами и зарываясь лицом в черные подушки.

– Ничего, хозяйка, ничего, – сказал Жан, присаживаясь на край постели и поглаживая плечи Жанны шершавой черной лапой, – мы это непредвиденное осложнение общими усилиями как-нибудь устраним. Церковниц нам в доме не надо!

– Жан, я-то имею дело с двумя осложнениями, а не с одним!

– Опять тебе Юлька на нервы действует?

– Ну да. Мало того, что я должна изображать нежнейшую любовь к ней, заниматься ее проблемами, так еще вдобавок я – ведьма второй категории! – должна ехать покупать этой дурехе и ее гостям пепси и пирожные!

– И съездишь, лапочка, и купишь, и ничего с тобой не случится. А когда станешь мадам Мишиной и полноправной хозяйкой в доме, вот тогда и покажешь обеим сестричкам, кто в доме главный! – «А главный-то в доме – я!» – подумал при этом Жан.

– Ты прав, Жанчик.

– Не называй меня Жанчиком! – кокетливо просипел Жан.

Жанна кинула в него подушкой и рассмеялась.