Юлиан Отступник

Тут затрубили атаку. Легионеры с криком бросились вперед. Столкновение было ужасным. Сражающихся сразу же окутало облако пыли, и больше уже ничего не было видно. Однако это было живое облако, внутри которого происходило движение, сверкали молнии, раздавались боевые кличи, раскаты трубных звуков и бряцание металла о металл. Два войска сцепились в отчаянной схватке. Начавшись незадолго до рассвета, сражение продолжалось до наступления сумерек, ни на минуту не затихая.

К вечеру повеявший с Тигра ветер разогнал облако пыли, скрывавшее поле битвы. И тут персы осознали постигшую их катастрофу. Их позиции были прорваны по всей линии фронта. Часть отрядов была полностью рассеяна. Чтобы как-то спасти положение, они начали отходной маневр, который быстро превратился в беспорядочное бегство. Зажатые в узком пространстве, не позволявшем маневрировать, эскадроны кавалерии отступали к стенам, давя копытами коней находящихся за ними пехотинцев. Среди слонов тоже началась паника. Выйдя из-под контроля погонщиков, они начали бегать туда и сюда по полю битвы, издавая дикий рев. Это был сплошной хаос. Персами овладел дух поражения. В несколько мгновений их войско превратилось в вопящую и толкающуюся толпу, которая мчалась к воротам города. За ними, не отставая ни на шаг, гнались галльские легионы.

Поток людей хлынул в ворота. Петуланты легко могли бы ворваться внутрь городских стен под прикрытием темноты и общего смятения. Еще немного, и Ктесифонт был бы взят ²⁰. Однако Виктор, которого только что ранили в плечо, остудил пыл своих воинов. Он, без сомнения, счел неосторожным позволить солдатам углубиться в этот огромный город, население которого по численности в сотню раз превосходило их отряды и легко могло перебить их ²¹.

Легионеры отличались дисциплинированностью. Хотя приказ Виктора показался им неразумным, они вернулись на свои позиции, а тяжелые бронзовые ворота захлопнулись с грохотом, как бы рыча вслед последним персидским воинам.

VIII

Впервые в жизни Юлиан добился лишь полууспеха. Не позволив петулантам войти в Ктесифонт, Виктор упустил победу. Все сложилось бы по-другому, если бы здесь был Прокопий! Две соединенные армии сумели бы овладеть городом, и к этому времени римские штандарты развевались бы на его башнях.

Но Прокопий не явился. Что с ним случилось?

Юлиан расставил часовых на подступах к городу и велел им внимательно следить за окрестностями и тотчас же сообщить ему, когда появится первый отряд Прокопия. Однако от Прокопия не было никаких известий. Что могло означать это опоздание?

К полудню, все еще не получив никаких сообщений, Юлиан решил с двумя когортами пойти навстречу Прокопию. Пройдя три часа по берегу против течения Тигра, он вышел к селению, жители которого мирно занимались повседневным трудом. На вопросы римлян они ответили, что вот уже много лет здесь не видели никаких чужестранных солдат.

Продолжая двигаться вперед, Юлиан прибыл в Опис. Это был еще один некогда значительный город, сыгравший важную роль в кампании Александра, поскольку он находился на пересечении дорог, ведущих из Малой Азии к Персидскому заливу и от Средиземного моря к Каспийскому. Теперь же он представлял собой лишь жалкое подобие крепости. Юлиан расспросил пастухов. Их ответ был таким же. Они никого не видели: ни пехотинцев, ни конников…

Все более беспокоясь, Юлиан спрашивал себя, стоит ли продолжать поиски или лучше вернуться — ведь углубляться в пространство вражеской страны со столь малым эскортом было опасно. И тут он увидел римского солдата, лежащего в беспамятстве на дне рва. Он был одет в лохмотья и, казалось, умирал от голода. По знакам отличия, которые он носил, было ясно, что он входил в один из отрядов армии Прокопия. Кто он, единственный уцелевший после боя? Может быть, первый корпус был разбит по выходе из Абиадены?

Юлиан велел напоить и накормить солдата. Когда тот пришел в себя, то рассказал, что случилось. И то, что случилось, оказалось намного страшнее всего, что мог предположить Юлиан!

Армянский царь Аршак пообещал предоставить свою армию в распоряжение Юлиана. Однако, будучи христианином, он, оказывается, вовсе не собирался помогать ему. Зная религиозные взгляды Юлиана, Аршак предпочел бы, чтобы тот погиб под стенами Ктесифонта. Ему удалось убедить Прокопия в том, что и тому нет никакой выгоды помогать Юлиану. Разве не мудрее будет переждать и посмотреть, как станут разворачиваться события? Прокопий послушался его: он отдал приказ войскам оставаться на месте.

Прокопий был прекрасным стратегом. Юлиан не случайно доверил ему половину своей армии. Однако Прокопий был скрытен, и его раздирали амбиции. Аммиан пишет: «Он был красив, велик ростом и печален. Он ходил, вечно согнув плечи и вперив взор в землю, и никто никогда не видел, чтобы он улыбался» ²². Несмотря на это, Юлиан так высоко ценил Прокопия, что, прощаясь с ним на полпути между Тигром и Евфратом, подарил ему один из своих пурпурных плащей, сказав: