Юго-запад

Дважды перечитав исписанную на машинке тонкую папиросную бумажку, Сухов вытер полотенцем руки, снял очки и, протирая их полой халата, обернулся к Кулешову:

— Филипп Матвеич, попросите, пожалуйста, Зорину. Она в сортировке.

Катя вошла, не понимая, зачем она так срочно понадобилась командиру санроты. Сухов сидел в дальнем углу, около столика, на котором стояли хромированные ящички с хирургическим инструментом. Над столом, перевязывая только что оперированного раненого, возилась Славинская.

— Слушаю вас, Сергей Сергеич.

Сухов обернулся, протянул ей бумажку:

— Вот... Ознакомьтесь, пожалуйста.

Подойдя ближе, Катя взяла у него бумажку, стала читать и сразу поняла, что хочет от нее командир роты. Начальник медсанслужбы бригады предлагал Сухову временно выделить фельдшера в первый мотострелковый батальон взамен выбывшего.

— Вы хотите послать меня? — тихо спросила Катя.

Сухов глядел на нее сквозь очки печальными близорукими глазами.

— Совсем наоборот. Я не хотел бы посылать вас туда, — он говорил тихо, чтоб не слышала Славинская. — Это для вас тяжело. И опасно.

— Это не имеет значения.

— Послушайте меня, — настойчиво и по-прежнему тихо продолжал командир санроты. — Вы меня никогда не убедите в том, что вам там будет легче. Но лучше, вероятно, будет. Иначе я просто не показал бы вам эту бумагу. Если же вы хотите знать мое мнение, то я советую вам остаться здесь. Войне скоро конец. А вы единственная дочь у матери.

— Спасибо за заботу, Сергей Сергеич. Когда надо ехать?

— Вы все-таки решили?

— Да, я решила.

— Жаль. Еще три дня назад там был фельдшер. Я его знал. Не очень далекий парень, немножко болтун... Но то, что положено, он делал неплохо. А седьмого или восьмого, точно не знаю, погиб.

— Не надо меня пугать, — обиженно сказала Катя. — Я не маленькая.

— Это, конечно, верно, вы не маленькая. Но еще и не очень большая. Что ж, поезжайте, если вы считаете, что там для вас будет лучше. Здесь где-то старшина из первого батальона, Никандров. Привозил раненых. Найдите его и поезжайте.

— Спасибо.

— Еще только одну минутку, — остановил ее Сухов. — Начсанбригу я доложу, выписку из приказа и аттестаты пришлем завтра. Но... может быть, вы все-таки подумаете?

— Я хотела сама попроситься у вас в батальон... В любой. И я... Уже не надо больше думать, все обдумано. Так будет лучше.

— Для кого?

— Для всех. И для вас. И для меня.

— И для него?

— Для кого — «для него»?

— Вы знаете, о ком я говорю. Он вернулся. Из госпиталя. Обратно на свое место. Я позавчера видел его... — Сухов встал. — Ну ладно, все! Идите, ищите старшину.

Тихо прикрыв за собой дверь, Катя вышла, и Сухов ощутил в своей душе и облегчение и непроглядную черную пустоту...

Крытая продырявленным брезентом полуторка стояла во дворе около самых ворот. Катя поискала глазами кого-нибудь из людей, еще раз заглянула в пустую кабину. Нигде никого не было.

Квадрат ограниченного высокими зданиями неба посверкивал редкими далекими звездами, отсвечивал заревами пожаров. Из центра Вены слышалась артиллерийская стрельба, изредка доносился клокочущий стук пулеметных очередей.

К машине подошел человек. Пожилой, спокойный, в чуть великоватой пилотке, со старшинскими погонами на плечах, в аккуратно и туго подпоясанной шинели.

— Вам кого, дочка?

Катя обернулась:

— Здесь где-то старшина первого батальона... Кажется, Никаноров.

— Это я и есть, — устало улыбнулся старшина, поглаживая усы. — Только не Никаноров, а Никандров.

— Извините, перепутала.

— Ничего, ничего... Это вы к нам едете? Мне капитан Сухов сказал, что фельдшерицу посылают,

— Я.

— Ну, собирайтесь. Я-то готов.

— Я быстренько. Вы подождете?

— Ну конечно.

Катя скрылась, убежав через двор к дверям полуподвального этажа, в котором размещалась санрота.

«Совсем девчонка, — глядя ей вслед, подумал Никандров. — Видать, не старше моей Ольки. Не воевать бы ей, а в институте учиться... »

Он достал сигарету, закурил, отплевывая прилипшие к губам волокна табака.

В противоположном краю двора послышался шум шагов, негромкие голоса. К машине подошли трое — та самая девочка, что должна была ехать, солидная полная женщина в белом халате и капитан Сухов.

— До свиданья, Катерина Васильевна, — очень официально и очень спокойно сказал командир санроты. — Счастливо и хорошо служить на новом месте!

Полная женщина всхлипнула:

— Ты там осторожней, Катюша! Не лезь куда не надо, поняла?

— Понятно, понятно!.. До свиданья, Клавдия Николаевна!.. До свиданья, товарищ гвардии капитан!..

Катя пошла было к заднему борту кузова, но Никандров остановил ее:

— В кабину садитесь, Катерина Васильевна. Вместе поедем. Шофера моего утром малость зацепило, так вот я теперь, пока нового дадут, сам баранку верчу, — Он повернулся к Сухову и Славинской: — Счастливо оставаться!