Юдо. часть i

– Алёна, – пролепетала Алёна, которая всё еще не могла отойти от потрясения. – Почему ты хотел меня задушить?

Она смотрела на Олега во все глаза, явно не понимая, чем заслужила такое издевательство.

– Хотел проверить, правда ли вы обладаете силой, или это всё слухи, – Олег неприятно усмехнулся правым уголком губ.

Алёна поняла, что не прошла проверку, и сконфузилась, не в силах представить, что сказать в свое оправдание этому нахалу. Она обрадовалась, увидев Таню, выходившую из-за угла Терема.

– Представляешь, сегодня я научилась летать! – издали сказала Таня. Она подошла ближе и от избытка чувств даже не обратила внимания на Олега. – Я могу подниматься в воздух без зонтика и мутузить ногами противника, находясь выше его носа! Смотри! Мерехта ганич ежец!

Танины ноги едва оторвались от земли на полметра, но недолго довольствовалась она своим маленьким триумфом – свалилась на землю после того, как Олег захлопал в ладоши со словами «Браво», нахально оскалившись.

– А ты кто такой? – буркнула Таня, потирая ушибленный бок.

– Я – самый главный человек на острове, любимец всех горожан, – ухмыльнулся Олег.

– Он, что, подкатывал к тебе? – спросила Таня, поглядев на Алёну.

– Нет, он хотел меня задушить. Проверял наши способности.

– А какие у ТЕБЯ способности? – Таня обратилась к Олегу, демонстративно сложив руки на груди. – Что ты нам покажешь?

– У меня нет способностей, – помрачнел Олег, и от его спеси ничего не осталось. – Бабушка загнала меня в Юдо для перевоспитания. Это для меня что-то вроде исправительной колонии.

Олег так и не перевоспитался, умолчав о том, что Совет наставников уже много раз делал ему выговор и грозился выгнать с острова за то, что он частенько устраивал встряску новичкам, называв это посвящением в юды. Например, он заманивал новичка в лес, где подговоренные лешие запугивали его чуть не до смерти. Или договаривался с женами водяных, что те завлекут бедолагу в пруд, да там и поиздеваются над ним хорошенько, пока он не нахлебается воды.

Бабушка Олега родилась в Юдо и прожила здесь до двадцати пяти лет, пока не встретила однажды любовь своей жизни и не переехала к своему возлюбленному в Смоленск. Ее муж был обычным человеком, и она решила не вовлекать его в волшебный мир, скрыв правду о себе. Однако в свободное время от работы и повседневных хлопот Надежда Петровна продолжала выходить на борьбу с нечистью и удостаивалась похвалы и признания Совета наставников.

Вскоре у нее появились дети, которым она также ничего не рассказала о существовании магии. Но когда родился Олег и выяснилось, что это – несносный ребенок, ведущий себя похлеще всякого лешего, Надежда Петровна всучила ему волшебный зонтик, и они вместе отправились в Юдо (по пути Олег орал, как резаный), где она и оставила внука, сказав родителям, что отправила его учиться в Англию.

До сих пор Олег жил в Юдо, несмотря на все угрозы Совета наставников, лишь потому, что каждый раз после того, как он напакостил, прилетала Надежда Петровна и по старой дружбе уговаривала Ивана Ивановича не выгонять ее внука.

– Так ты хочешь проверить наши способности? – Таня недобро зыркнула на Олега и стала угрожающе закатывать рукава спортивной куртки. – Я тебе сейчас устрою!

– Ладно, мне пора идти. Был рад знакомству, – сказал Олег и быстро ретировался.

Таня проводила его презрительным взглядом и присела рядом с Алёной.

– Ты проследила за Иванычем? – спросила Таня, которая явно ждала услышать ответ, гласивший, что старичок – самое больше зло на этом острове.

– Его нет на месте. Но я выяснила, что он не подговаривал наших родителей.

Алёна пересказала свою беседу с мебелью в кабинете Ивана Ивановича.

– И ты поверила какому-то столу?! – воскликнула Таня. – Это же просто деревяшка на ножках!

– Давай поднимемся к себе и закажем еду. Уже время обеда, – сказала Алёна, давно прознавшая, что только вкусная и сытная еда может успокоить вспыльчивую сестру.

Так и получилось – обед усмирил Таню, но вечером, когда стемнело, и все три сестры сидели в своей комнате, Таня вновь подняла разговор об Иване Ивановиче, и никакие доводы Алены и Вероники не могли заставить ее передумать: она по-прежнему подозревала его в заговоре против родителей.

***

Женщина, томящаяся в каком-то странном, темном месте, покрытым слизью, рыдала, склонив голову, еле державшуюся на тонкой шее. Худые, острые плечи вздрагивали.

Откуда-то из глубины вырвался синий огонь, как из газовой печи, опаливший ее ноги. Тело женщины, давно не знавшее еды и света, едва цеплялось за жизнь.