Иуда Освобожденный

Маленький «Боинг-44044-СВВП¹» приземлился в вихре охристого песка и ледяных гранул на площадке перед обсерваторией. Ураган стих сразу, как только винты самолета остановились, и второй пилот открыл люк. От резкого понижения давления у Ренне защелкало в ушах. Они находились на высоте пяти тысяч метров в западных отрогах Анд — чуть севернее Сандии, — в окружении острых заснеженных горных вершин, обступивших обсерваторию со всех сторон. Ренне мгновенно ощутила недостаток кислорода и сделала глубокий вдох. Однако это ничуть не помогло. Лейтенант поднялась с сиденья и поспешила на выход, на ходу застегивая куртку, надетую поверх толстого свитера. Снаружи свет оказался настолько ярким, что ей пришлось задержаться на верхушке трапа и надеть солнцезащитные очки. В предательски разреженном воздухе дыхание перед лицом превращалось в легкие белые облачка.

На земле Ренне ожидали два офицера из лимского отдела разведки флота, одетые в темно-зеленые куртки, больше напоминавшие скафандры, чем форменную одежду. Спустившись по пяти алюминиевым ступеням, Ренне начала задыхаться.

Один из встречающих шагнул ей навстречу и протянул руку:

— Лейтенант Кампаса, добро пожаловать на станцию «Антина». Меня зовут Фил Мандия. Я был в составе группы, следившей за Макфостером, когда он добирался сюда.

— Отлично, — прохрипела Ренне.

Его лица под широкой выпуклой маской она почти не видела. Сердце в груди колотилось так сильно, что лейтенант с трудом смогла медленно преодолеть дуть до корпусов обсерватории — ряда приземистых строений из темного пла-тика с окнами, похожими на иллюминаторы. Свет горел только в одной из сс с строек. Позади зданий на обширной каменистой площадке виднелись три “>.релки радиотелескопов; огромные белые диски держались на невероятно тонких металлических мачтах. На глазах Ренне один из них слегка повернулся с доль северного участка горизонта.

— Как ведет себя задержанный? — спросила лейтенант.

— Каффлин? Клянется, что действовал по договоренности с анонимным стентом и почти ничего не знает. И что самое неприятное, я ему верю.

— Мы все выясним, когда я доставлю его в Париж.

— Собираетесь считать его воспоминания?

— Да.

Неодобрительную гримасу Фила Мандия не смогла скрыть даже его защит-ная маска.

Под ногами Ренне захрустела ледяная корка, покрывавшая землю. Вокруг не было видно никаких растений, даже клочков травы. Лейтенанту приходилось: тупатъ с осторожностью: замерзший грунт бугрился от глубоких следов шин. Оставившие их далеко не новые механизмы желтого цвета были припаркованы з озле зданий и напоминали сомнительный гибрид трактора и снегоуборочной сашины. Рядом с ними стояли два новеньких темно-вишневых внедорожника — Хонда», сильно забрызганные коричневой грязью.

— Вы приехали на них? — спросила Ренне.

— Да. — Фил Мандия кивнул на единственную пустынную дорогу, вившуюся вниз от обсерватории. — Это был кошмар, а не поездка.

— Как же вам удалось остаться незамеченными при слежке за Макфостером?

— С трудом.

Ренне не смогла определить, шутил ли он или говорил серьезно.

Они добрались до главного корпуса обсерватории, вошли внутрь и вновь кунулись в тепло. На состояние Ренне тем не менее это никак не повлияло: ее: ердце по-прежнему старалось выскочить из груди. Она была вынуждена опуститься на стул в первом же кабинете — и встать с него ее не заставили бы никакие силы. Снимать куртку пришлось уже сидя, и это обычное действие иптило лейтенанта последних сил. Об обратном пути ей даже думать не хотелось, — возможно, остальным придется нести ее до самолета на руках.

— А на вас высота не действует? — поинтересовалась Ренне у Фила.

— К ней можно привыкнуть, хоть и не сразу, — признал он.

Лейтенант Кампаса начала понимать, с каким пренебрежением к ней относились сотрудники местного подразделения флота. Для них она была важной шишкой, прилетевшей установить причину провала операции и выискивающей з их действиях оплошности, чтобы свалить ответственность на оперативников. Все не так!» — хотела сказать она. Но это было бы равносильно признанию в собственной слабости, а офисные интриги были ей хорошо знакомы.

— Ладно, давайте начнем с директора, — вздохнула Ренне.

Дженнифер Сейтц прошла процедуру омоложения всего пять лет назад и была миниатюрной ухоженной женщиной с красивыми зелеными глазами и смуглой кожей. Одета она была в мешковатый светло-коричневый свитер — настолько длинный, что его можно было принять за платье, — и его подвернутые рукава свободно болтались на ее худощавых руках. Ренне решила, что свое одеяние Дженнифер позаимствовала у человека, значительно превосходившего ее ростом. Казалось, что визит представителя разведки флота в обсерваторию вызвал у ее директора не испуг или беспокойство, а сильнейшее раздражение. Впрочем высокомерно-презрительное выражение лица Дженнифер изрядно смягчала обманчиво юная улыбка. Фила Мандия, учтиво пригласившего ее в кабинет, женщина удостоила сердитым взглядом, но даже он казался безобидной гримаской, а не проявлением искреннего недовольства.