Юбер аллес (бета-версия)

Он резко крутанул синий кран, обрушив на голову и плечи свистящие потоки ледяной воды. Очухался, глотнул воздуха. Не торопясь, прочел про себя "утреннюю молитву" ("Я абсолютно здоров, полон сил и энергии; мое сердце бьется ровно и размеренно; мои легкие полны кислорода..." - начинать каждый день с сеанса аутотренинга он научился в госпитале), и лишь затем позволил себе включить горячую воду. Сонная одурь отступила, и можно было привести мысли в порядок, еще раз припомнив окончание предыдущего дня.

Тогда, вернувшись из туалета после разговора с Мюллером, он неожиданно убедился, что кабинет пуст, а со стола убрано. Фридрих оглянулся в недоумении и увидел спешащую к нему официантку.

- Ваш друг просил передать вам свои извинения. Он был вынужден уйти... - девушка наморщила маленький лобик, - по срочному делу. Он записку вам оставил, - добавила она, вытаскивая из кармашка декоративного фартучка ресторанную визитку. На маленьком жёлтом прямоугольнике из плотной бумаги с рекламой и телефонами ресторана в углу было нацарапано крошечными буковками: "I weg GGG H" - дальше шла характерная эбернлинговская закорючка. Фридриху понадобилось секунд пять, чтобы сообразить: Хайнц, безбожно сокращая слова и пользуясь аббревиатурами, хотел сообщить ему, что он уходит, имея на то серьёзную причину. Причину, обозначаемую тройным G. То есть крайне важную и строго секретную.

Если, конечно, он писал это сам. И не под давлением.

- Если вы желаете продолжить заказ... - затянула тем временем официантка.

- Пожалуй, ещё один чайник... и, пожалуй, сабайон. - Он знал, что этот десерт из клубники, запечённой в ванильном соусе, готовят долго. Достаточно долго, чтобы он успел сделать всё необходимое.

- У нас кончилась свежая клубника, - смутилась ресторанная барышня. - Может быть, согласитесь на "Чёрный лес"? Это шоколадный торт с вишнями...

- Тогда просто чай с травами. И заварите как следует: чай должен настояться. - Фридрих понимал, что клубника и в самом деле могла закончиться. Но его насторожило, что взамен ему предлагают готовое блюдо, которое можно принести через пару минут, если поторопиться. Тем самым украв у него необходимое время.

Официантка чиркнула что-то в своём блокнотике, принимая заказ, и убежала.

Власов закрыл дверь кабинки, прислушался - ресторанный шум вроде бы не изменился. Подошёл к столику, извлёк фонарик, включил его на полную мощность. Быстро и аккуратно осветил пол, стулья, внутреннюю поверхность столика - в поисках каких-нибудь следов насилия. С отвращением обнаружил, что к перекладине стула, на котором он сидел, прилеплено что-то белое - судя по виду, американская жевательная резинка. Быстро натянул перчатку, проверил. Резинка оказалась старой, затвердевшей. Теоретически в ней мог оказаться "жучок", поэтому Власов не поленился тщательно раздавить гадость каблуком. Однако, в любом случае эта штука появилась здесь задолго до их прихода.

Больше ничего подозрительного на полу не было, за исключением обычного мусора.

Осталось изучить записку.

Он сел за столик поудобнее, развинтил фонарик и достал оттуда сильную линзу. Склонился над визиткой, направляя на неё суженный луч света, и стал быстро и аккуратно просматривать букву за буквой.

Почерк, похоже, принадлежал Эберлингу. Разумеется, это следовало проверить на рехнере, благо программа анализа почерка входила в стандартный комплект. Но именно это и убеждало, что записка подлинная: подделывать чужой почерк, да ещё и в полевых условиях, никто бы не стал - по крайней мере, профессионалы... Кроме того, надпись была чистой, без "флажков": ни одна чёрточка не содержала малозаметных модификаций из той серии, которую учили - точнее говоря, намертво вбивали в моторную память руки - на тренировках. Агент, даже захваченный врасплох, практически всегда мог оставить в записке любого содержания кое-какую дополнительную информацию, закодированную в форме и расположении рукописных букв. Эберлинг такой возможностью пренебрёг.

Судя по всему, следовало остановиться на рабочей гипотезе: Хайнц сообщил ему именно то, что считал нужным сообщить.

Когда принесли чай, Фридрих сидел за столиком в расслабленной позе, размышляя о сложившейся ситуации. Благородный напиток он выпил в три приёма, не чувствуя вкуса, и попросил счёт.

Счёт оказался очень коротким. Сумма тоже не впечатляла.

- Это только за новый чайник. Ваш друг оплатил за себя и вас, - объяснила девушка.

- Заплатил, - машинально поправил Фридрих.

- Да, я и говорю - уже заплатил...

- Вы говорите "оплатил за", а это не по-русски. "Оплатить что", но "заплатить за кого".

Девушка пару раз хлопнула ресницами и растерянно улыбнулась.

- Надеемся увидеть вас здесь снова, - произнесла она наконец, на всякий случай растягивая губы пошире.

- Может быть, - ответил Власов, не покривив душой: все-таки кормили здесь недурно. Поблагодарил девушку (отметив про себя, что отсутствие чаевых она приняла как должное - видимо, Хайнц и это предусмотрел) и направился к выходу.