Юбер аллес (бета-версия)

Ресторанный зал был полупустым. Фрау Галле сидела за крайним столиком возле самой двери и вяло ковырялась вилкой в тарелке, посматривая, как Микки поедает огромную порцию мороженого. Микки делал страшные рожи и закатывал глаза, слизывая с ложечки белые потёки.

Власов снял куртку, повесил её на спинку стула и сел.

- Кто снял вам номер в этой гостинице? - начал он. - Это не очень хорошее место.

- Мои друзья из газеты, - Франциска продолжала сосредоточенно наблюдать за гримасами Микки. - Тут говорят на дойче и не спрашивают документов.

- Ах да, конспирация. За вами наверняка следит русская полиция. Кроме того, целая свора западных репортёров ищет вас по всей Москве. Не кажется ли вам, что прятаться уже поздно? Тем более здесь? Если у кого-нибудь из этих кретинов хватит ума сложить два и два, они прежде всего обшарят все подобные места в городе...

- Я же не знала, что так получится, - вздохнула фрау Галле. - У меня конфиденциальное дело... а тут такое...

- Хочу ещё мороженного! - потребовал мальчик. - Хочу персикового!

- Миленький, тебе больше нельзя, ты простудишь горлышко, - закудахтала фрау Галле.

Микки забрался на стул с ногами и демонстративно уткнулся в остатки своей порции.

- Я всё ещё никак не поверю, что это было на самом деле, - пожаловалась Франциска. - Как будто я попала в плохой фильм. Представляете, вот я пошла в туалет, вот взяла шприц, а потом что-то происходит - и я лежу под капельницей, а мне говорят, что я нахожусь в больнице... В тюремной больнице, - она жирно подчеркнула голосом предпоследнее слово.

- Представляю, - пожал плечами Власов.

- И я не знаю, где мой ребёнок! И мне никто ничего не объясняет! - продолжала накручивать себя журналистка. - А потом меня начинают допрашивать!.. И... и... они меня осматривали! - выдавила она из себя.

Фридрих вздохнул.

- Вы прекрасно знаете, по какому обвинению вы были задержаны. Личный осмотр - стандартная процедура, применяемая к наркокурьерам.

- Но я же не наркокурьер! - возмутилась фрау Галле. - И к тому же они мне лазили в... в... - она покраснела. - Это нарушение неприкосновенности личности. Этого я им никогда не прощу, - зло добавила она.

- Думаю, что им это безразлично, - пожал плечами Власов. - Они делали то, что велит им инструкция. К тому же в лондонском или нью-йоркском аэропорту...

- Я считаю, что такие вещи должны быть запрещены! - заявила госпожа Галле. - Это моё убеждение.

- У вас очень много убеждений, - усмехнулся Власов. - Увы, убеждения - плохой материал для построения правильных выводов. Если бы у меня было столько убеждений, меня бы уволили с работы.

- Вы имеете в виду, с вашей настоящей работы? - журналистка перешла к нападению. - Вы же не думаете, что я поверила вашей дурацкой визитке?

- Увы, у меня нет для вас другой визитки, - усмехнулся Фридрих, - с черепом и костями, или с чем там ещё, по вашему убеждению, ходят зловещие сотрудники ненавидимых вами ведомств. Впрочем, у меня есть знакомые из этих структур. Это в высшей степени приличные люди...

- Мороженого! - снова заканючил Микки. - Хочу мороженного! Персикового!

- Не знаю, зачем вы здесь, - нахмурился Власов, - но я не понимаю, зачем вы потащили с собой ребёнка... да ещё такого неуправляемого ребёнка, - он выделил голосом предпоследнее слово. - Мне кажется, вы собирались совершить что-то не вполне законное. Или, по крайней мере, опасное. Что ж, рисковать собой - ваше право. Но зачем же таскать с собой детей, да ещё дурно воспитанных? - Власов покосился на мальчика, который тем временем, увлечённо сопя, тыкал ложечкой в раскисшие остатки своей порции, пытаясь построить из них что-то вроде горки.

- Это не ваше дело, - фрау Галле произнесла это без уверенности в голосе. - Микки, прекрати баловаться с едой!

Микки отвлёкся от мороженого и сделал какое-то движение. Фридрих понял, что он пытается пнуть мать под столом.

Не добившись результата, мальчик схватился руками за стул и опустился пониже, чтобы уж наверняка дотянуться ботиночком до колен матери.

Власов взял его за плечо и развернул к себе. Микки тут же съёжился и притих: видимо, память о пощёчине не стёрло даже время, проведённое в ЦВИНПe.

- Сядь как следует и не смей беспокоить взрослых! - рявкнул Власов. Мальчик замер, но, едва его отпустили, схватил ложку с растаявшим мороженным, сжал её в кулачке и начал оттягивать её пальцем, целясь в лицо матери.

- Если ты это сделаешь, я тебя ударю, - предупредил его Фридрих. Микки с силой швырнул ложку об стол (она, зазвенев, отскочила и упала на пол), с хлюпаньем засосал в рот раскисшее мороженное из креманки и плюнул им в центр стола. Белые брызги разлетелись во все стороны. Несколько капель попало на лицо Власова.

Фридрих достал из кармана пакет с перчатками и натянул тонкую резину на руку.

Ребенок по-обезьяньи оскалил зубки, готовясь укусить.

Испуганная женщина вскочила, ухватила Микки за руку и потащила к выходу.