Итоги № 8 (2012)

— Когда случилась катастрофа на Чернобыльской АЭС, мы с «Виртуозами» гастролировали по Западной Европе, а потом собирались ехать на фестиваль «Киевская весна». Помню, как в Вене я ужинал в ресторане отеля «Бристоль» с моим другом Питером Вайзером из правительства Австрии, который, узнав, что я не намерен отказываться от визита на Украину, принялся доходчиво объяснять, сколь опасна радиация. Чем яростнее он убеждал, говоря, что я сошел с ума, тем сильнее становилось мое желание разделить с людьми горе. Исчерпав разумные аргументы, Питер лишь покрутил пальцем у виска. Заставить силком музыкантов ехать я не мог. Собрал оркестр и честно рассказал все как есть. Мне задали единственный вопрос: «А ты поедешь?» На вокзал пришли все, ни один не остался, хотя я понял бы и никого не осудил… В зале Киевской филармонии мы двадцать минут не могли начать концерт. Люди стояли и плакали. Оркестранты утирали слезы вместе со всеми. Помните, что сказал апостол Павел? «Плачьте с плачущими». И на десятилетие Чернобыля мы приехали в Киев, пригласили хор Академии Санта-Чечилия из Рима и исполнили «Реквием» Моцарта. Лучшие места в партере, конечно, отдали ликвидаторам аварии… В разрушенном страшным землетрясением Ленинакане я тоже выступал с интервалом в десять лет. После первого концерта мне подарили домотканый коврик, сделанный руками ребенка, который погиб под обломками рухнувшего здания. В 98-м я получил в подарок другой коврик: его соткала девочка, родившаяся в день страшной трагедии в Армении… А недавно мне присвоили звание «Друг всех армян». Звучит комично, но это вполне официальный титул… Кстати, о подарках. Однажды с НФОР я выступал в Вологде, и ко мне подошла смущающаяся девчушка с мамой. Протянула берестяные стельки и сказала: «Я сама сделала их для вас. Это полезно для ног. У вас какой размер?» Я ответил: «43-й». Девочка огорчилась: «Ой, думала, что 41-й…» Я попросил не расстраиваться и пообещал носить стельки. И вот прошло лет пять. Я опять в Вологде. После концерта в дверь моей гримерки постучали. На пороге стояла симпатичная девушка: «Вы меня не помните, Владимир Теодорович, но когда-то я делала вам стельки и ошиблась в размере. Сегодня принесла правильный, 43-й…» Вот это и есть Россия, понимаете? Такого нет больше нигде в мире. Здесь если любят, то по-настоящему, от всего сердца. Наш народ прекрасно знает, что культура — это не музыка или живопись, а мироприятие. Именно так, через букву «и» в начале слова. Западным людям часто трудно нас понять. Недавно спросил младшую дочь: «Анечка, ты кем себя ощущаешь?» Она ответила почти без паузы: «Русской, армянкой и француженкой». Танюша, которая учится в Париже в высшей школе актерского мастерства, приходит иногда домой со словами: «Папа, почему они не чувствуют страданий человеческой души?» Помните, как Нина Заречная в «Чайке» сказала: «Умей нести свой крест и веруй»? Когда во Францию приехал Малый драматический театр Льва Додина, лишь две зрительницы плакали в зале над Чеховым. Это были мои Таня и Аня… Может, слишком сумбурно рассказываю, мысль скачет с одного на другое, но сделайте поправку, что разговариваете с творческим человеком, от которого трудно требовать математическую логику. В конце концов, Иосиф Бродский говорил, что жизнь — сумма мелких движений. Настоящий поэт — всегда почти пророк… Кстати, я дружил и с Андреем Вознесенским, и с Булатом Окуджавой. Последний посвятил мне стихи, а я имел дерзость написать в ответ свои.

— С кем еще из великих сводила судьба?