Итоги № 6 (2014)

Правовед / Политика и экономика / Спецпроект

Правовед

/ Политика и экономика/ Спецпроект

Сергей Шахрай — о Ельцине, едва не подписавшем указ о наступлении Нового года, о Черномырдине, которому не хватило доверия, и Примакове, доверявшем только себе, о том, почему Чечня не стала Шотландией, о татарском метре, китайском чае, а также про то, почему Конституция у нас пишется совсем не так, как читается

 

Двадцать лет назад, бурно взявшись за строительство капитализма, Россия тем не менее продолжала жить по Конституции, утвержденной еще при Леониде Ильиче. Чтобы закопать это лоскутное одеяло и распри вокруг него, срочно требовался новый Основной закон. Одним из создателей его стал юрист Сергей Шахрай.

— У китайцев есть самое страшное проклятие — пожелать кому-то жить в эпоху перемен. А вам, Сергей Михайлович, похоже, перемены всегда нравились?

— Это было интересное время и интересные люди. Чем острее ситуация, тем четче и профессиональнее работали. При этом не считали за труд лишний раз сказать друг другу доброе слово, неважно, на какой ступеньке чиновничьей иерархии кто находится.

Помню канун 1997 года. Время было сложное. Оказалось столько дел, что мы с помощниками почти до полуночи засиделись на Старой площади. Да и в Кремле не спали: президент, руководитель администрации — все на месте. В общем, мы решили как-то расшевелить коллег. Новый год все-таки вот-вот наступит. Быстро подготовили проект «новогоднего» указа президента, вывели на бланк. Получилось солидно, страницы на полторы. Текст примерно такой: «Ввести с ноля часов на всей территории Российской Федерации Новый год в соответствии с часовыми поясами. Главам субъектов РФ обеспечить порядок вступления Нового года на своей территории. Правительству РФ принять необходимые меры. Контроль исполнения — за администрацией президента РФ». У нас и лингвисты поработали, и все, кому положено, завизировали, даже номер присвоили и отправили в Кремль в качестве поздравления.

А в президентской канцелярии какая-то дама не разобралась и подняла шум, дескать, почему нет визы Чубайса — руководителя администрации. Анатолий Борисович в запале не разобрался и тоже начал гнать волну. В итоге мне позвонил сам Ельцин с претензиями. Я переждал его накат и тихо так говорю: «Борис Николаевич, а вы текст-то читали?» Он затих в трубке, прочитал, а потом начал смеяться. Говорит: «А чего ж я раньше таких указов не подписывал? Столько лет, понимаешь, Новый год бесконтрольно у нас наступал!»

— В каком из правительств чувствовали себя лучше?

— Отношения со всеми премьерами были нормальными. Во всех кабинетах я отвечал обычно за два направления: юридические вопросы и региональная политика. Правда, в правительстве Гайдара, где почти не успел поработать, мне пришлось несколько месяцев курировать еще и силовиков.

— Столкнулись с проблемами?

— По части допуска к государственным секретам проблем не было. Отношения тоже складывались нормально. Проблема была в готовности президента и самих силовых структур к реформированию. Были разные варианты, но не всегда удачные. Может, помните, два месяца — декабрь 1991-го и январь 1992-го просуществовала даже такая организация, как Министерство безопасности и внутренних дел РСФСР. Это была попытка объединить российские МВД и КГБ (тогда Агентство федеральной безопасности РСФСР). Руководителем назначили Виктора Павловича Баранникова. Но Верховный Совет резко выступил против, даже демократы раскричались по поводу «1937 года». В итоге Конституционный суд это решение отменил, и президент подчинился. Фактически это был первый звонок в противостоянии Ельцина и Хасбулатова. А потом все покатилось к октябрю 1993 года.

— Кстати, в последнем интервью Павел Грачев говорил, что только танки спасли тогда ситуацию.

— Да, может, и прав со своих позиций Павел Сергеевич, царство ему небесное. Но можно было до этого не доводить. 1 октября 1993 года на переговорах у патриарха Алексия II в Свято-Даниловом монастыре было ведь найдено нормальное решение. Ельцин тогда согласился пойти на «нулевой вариант» — на одновременные досрочные выборы и президента, и депутатов. Вот с этим «нулевым вариантом» глава делегации Верховного Совета Юрий Воронин и уехал, но депутаты об этой бумаге так и не узнали.

— Что случилось с документом?

— Трудно сказать. Но факт есть факт. Если бы пошли на «нулевой вариант», то танки бы не понадобились.

— А как работалось с Черномырдиным?