Итоги № 6 (2012)

— Мы жили с мамой вдвоем и всю черную работу делили пополам. У нас был деревянный дом — туалет на улице, водопроводная колонка у черта на куличках, печка. Если зимой вовремя ее не растопить, шариковая ручка замерзала и переставала писать. В мои детские обязанности входило очень многое: пилила дрова, таскала ведра с водой, снег чистила. Старые тренеры, кстати, говорят, что колка дров является лучшим способом подготовки лыжников — прекрасно укрепляет спину и развивает руки. У меня руки как раз довольно слабые были. Но успешно колоть дрова мне это не мешало. Да я и сейчас с этим делом нормально справляюсь (смеется).

— Ваш родной Магадан известен прежде всего как место не столь отдаленное...

— В свое время Сталин сослал туда чуть ли не полстраны — цвет нации, интеллигентнейших людей. У нас в городе каждый второй или сидел сам, или имел заключенного в семье. Все друг друга знали: когда садились в автобус, здоровались. И у меня есть родственники, сидевшие в тюрьме. Мой дедушка был репрессирован. Или, к примеру, есть у меня близкий знакомый, с которым мы очень тесно общаемся. Он отбывал срок за убийство, оттрубил от звонка до звонка. Хотя я не считаю его наказание заслуженным: он отомстил насильнику своего ребенка. Более того, таких, как он, по уровню воспитанности и интеллекта в нашей стране надо еще поискать. В тюрьме ведь разные люди сидят: я бывала там неоднократно, знаю.

— В смысле?

— В самом прямом — как посетитель, конечно. Года два назад перед Новым годом у меня возникла проблема с зубами, слетела коронка. Надо было поставить временную, а все уже закрылось, поликлиника работала только в тюрьме. Договорилась, меня встретили, проводили. Удивила абсолютная чистота вокруг. Правда, оборудование в стоматологическом кабинете было старенькое. А до этого я несколько раз выступала в тюрьме перед заключенными. В доме, где нам с мамой дали квартиру, этажом выше жил начальник тюрьмы, он и приглашал. Хорошо помню те встречи, особенно реакцию слушателей. Естественно, им рассказывали, что за человек придет в гости. Но людей в зале интересовали не меркантильные вопросы, которые часто слышишь в обычной жизни. Спрашивали о бытовых, житейских вещах — как живется на сборах, как складываются отношения с коллегами из мужской команды. Производил впечатление на слушателей рассказ про нашего знаменитого лыжника Алексея Прокуророва, который в свое время поразил меня хозяйской жилкой. Он так увлекательно рассказывал о посадке картошки, что слушать об этом можно было часами. Леша — удивительный человек, по-крестьянски обстоятельный и домовитый. Бог не дал ему особого таланта, всех успехов он добился через труд. Прокуроров был пахарь большой — как в спорте, так и в жизни. В этом смысле я знаю еще только одного такого же человека — финского лыжника Юху Мието. Может, помните — такой здоровый, бородатый? Он часто занимал вторые места, проигрывая победителю десятые или даже сотые доли секунды. Но для меня — девчонки — он был кумиром. Всегда хотела познакомиться с ним.

— Удалось?

— Мы встретились на чемпионате мира-1989 в Лахти. Я тогда дебютировала в сборной, а Мието награждал призеров соревнований. К выигрышу золотой медали добавилось еще счастье знакомства с ним. После окончания карьеры Юха стал лесником. Такой, знаете, типаж, нравящийся многим женщинам, — большой, сильный, немногословный. Финны пытались сделать из него телекомментатора, но не получилось. Он не смог переломить себя, свою природу и вернулся в лес.

— То ли дело вы! В свое время окончили Академию народного хозяйства имени Плеханова. Советское образование помогает на «ударных стройках капитализма»?

— Ну что вы!.. Это сейчас на менеджера можно выучиться. Я же получала образование в советские времена, когда в вузах преподавали огромное количество совершенно бесполезных предметов — марксизм-ленинизм, политэкономию… Да у меня и с обычной математикой, необходимой любому экономисту, были проблемы (смеется). Вообще же очень многое зависело от преподавателей. Одни встречали равнодушным: «А, приехала? Ну как там, за рубежами?» — и без лишних разговоров ставили зачет. Другие требовали отвечать по своему предмету — так было и в институте, и до этого, в школе. Скажем, наша учительница немецкого считала, что главнее ее предмета ничего нет. Заставляла зубрить и как в воду глядела: язык мне очень пригодился. До сих пор, когда встречаю ее в Магадане, подхожу и благодарю за науку. Или учительница географии, царствие ей небесное. После каждой поездки ей надо было не только рассказать учебный материал, но и показать на карте, где была, что видела. Только тогда она могла поставить оценку.

— Но богатейшее спортивное прошлое наверняка помогает вам на нынешней должности.