Итоги № 43 (2011)

— Да, я одним из первых в России начал вести такие дела. История с наследством Шаляпина была особенно громкой. Дело это длилось более двух лет и закончилось нашей безоговорочной победой. Моими доверителями были Музей музыкальной культуры имени Глинки и Павел Пашков, ученый, доктор физико-математических наук, душеприказчик дочери Шаляпина Ирины Федоровны. Они обратились в суд с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации к газете «Рабочая трибуна» и к автору, напечатавшему в ней статью. Суть конфликта такова: газета написала, что Шаляпин оставил своей дочери Ирине Шаляпиной-Бакшеевой большое наследство в виде драгоценностей, картин, икон. Ирина же, драматическая актриса, которая была замужем за художником Павлом Пашковым — в этом роду все мужчины Пал Палычи, — в свою очередь распорядилась после ее смерти передать все отцовские ценности указанным в ее завещании не только родственникам, но и музеям, школам… Однако, по версии «Рабочей трибуны», часть коллекции Шаляпина исчезла. Якобы Пашков недобросовестно распорядился наследством. Недвусмысленно намекалось и на то, что музей имени Глинки в Москве, где хранилась часть шаляпинского наследия, причастен к его разбазариванию.

Чтобы это опровергнуть, мне пришлось провести страшно кропотливую работу: я стал едва ли не биографом Шаляпина! Ведь огромную роль играли малейшие детали завещания великого певца. Мне даже потребовалось доказывать суду, что Пал Палыч-старший из того самого дворянского рода, который владел знаменитым Домом Пашкова в Москве, был мужем Ирины Шаляпиной. Свидетельство-то об их браке было утеряно… Для подтверждения правоты моего доверителя нам даже пришлось разыскивать какую-то серебряную кружку Шаляпина, которая была указана в описи, но в музее имени Глинки почему-то не оказалась. Ответчики удовлетворенно потирали руки: «Все-таки украли...» Однако суду в конце концов были представлены доказательства, что кружка не потеряна, а находится в экспозиции музея. Только не московского, а питерского.

Нанервничался я тогда с избытком. Но был очень рад, когда справедливость восторжествовала. Суд обязал ответчиков не только опубликовать опровержение, но и выплатить Пашкову за моральный ущерб один миллион рублей, которые он — идеалист! — так и не получил.

— Многие вспоминают еще и так называемое ижевское дело, или дело Высоцкого, которое на рубеже 70—80-х стало одним из наиболее ярких проявлений противостояния «адвокат — власть». До того, как вы стали защищать Владимира Высоцкого, вы давно были с ним знакомы?

— В жизни многое зависит от случайностей. В начале семидесятых в семье встал вопрос, куда на лето пристроить дочку. В итоге Ирку отправили вместе с ее троюродным братом в пионерлагерь ВТО — Всероссийского театрального общества. Тогда-то моя дочь и подружилась — не разольешь водой! — с девочкой, носившей известную театральную фамилию Абдулова. Юля была внучкой великого актера Осипа Абдулова и дочерью Всеволода Абдулова, артиста Московского художественного театра. И после каникул, по возвращении в Москву, девчонки продолжали «взапой» дружить. В один прекрасный день мне позвонила мама Юли: «А не пора ли родителям познакомиться, если их дети так дружат?» В общем, мы были приглашены на ужин. Так мы подружились с Севой. А благодаря ему я познакомился и с Высоцким.

Произошло это в ресторане-поплавке на Москве-реке во время работы над картиной «Место встречи изменить нельзя». Снималась сцена, когда Глеб Жеглов задерживает подозреваемых деляг в ресторане. А через несколько дней я оказался за кулисами Театра на Таганке. Там впервые увидел Высоцкого близко и, не скрою, поразился. Зная его роли и песни, я думал встретить если не богатыря, то просто крупного мужика с внешностью горлопана-биндюжника. А передо мной стоял щуплый молодой человек небольшого роста, модно одетый, я почему-то обратил внимание на узконосые туфли… Вопреки досужим слухам у Владимира Семеновича было немного друзей. Но мы с ним время от времени пересекались в разных компаниях, бывал я у Высоцкого и дома, и в театре. Вскоре настала и пора, когда мне пришлось оказать Володе профессиональные услуги.

— В каком году это было?