Итоги № 40 (2013)

Сочинская Олимпиада к опыту лондонской, похоже, относится со вниманием. Так, большая часть сооружений прибрежного кластера останется на месте, чтобы у российских спортсменов появились тренировочные базы по всем видам зимнего спорта. Например, на базе ледовой арены «Шайба» будет создан Всероссийский детский спортивно-образовательный центр. Кое-что перепрофилируют. Дворец зимнего спорта «Айсберг» превратится в велотрек. Из хоккейного дворца «Большой» планируется сделать универсальную арену, которая подойдет как для хоккея, так и для баскетбола, волейбола, тенниса, бокса и концертных программ. Конькобежную «Адлер-Арену» превратят в самую крупную на юге России торгово-выставочную площадку, а гигантский стадион «Фишт», где пройдут церемонии открытия и закрытия Игр, примет футбольные матчи ЧМ-2018, а также развлекательные шоу. Но коммерческая составляющая здесь не так велика. К примеру, «Фишт» вмещает 40 тысяч зрителей. Понятно, что любой концерт самых расчудесных звезд эстрады такое количество зрителей в Сочи вряд ли соберет.

Единственным полностью разборным объектом будет тренировочная ледовая арена для хоккея, которую после Олимпиады перевезут в Ставрополь. Олимпийскую деревню, как и в Лондоне, распродадут в розницу. При этом сочинские апартаменты, по мнению экспертов, однозначно попадут в категорию элитного жилья. Сочинский пресс-центр станет торгово-развлекательным центром и гостиницей.

Подсказка от британцев: главные сочинские деньги «зарыты» в горах. После Олимпиады должен остаться горнолыжный курорт мирового уровня на базе комплексов «Лаура» и «Роза Хутор» с более чем 150 километрами трасс и вместимостью в 42 тысячи туристов в сезон. К слову, своего «слона» владелец «Роза Хутора» Владимир Потанин отдал под управление французской Compagnie des Alpes, имеющей богатейший опыт в раскрутке альпийских курортов. Иными словами, устроители сочинской Олимпиады пытаются уже сейчас двинуться по лондонской «лыжне», а не по афинской. Что из этого получится — увидим на финише.

Лондон — Москва

Честнособственник / Политика и экономика / Exclusive

Честнособственник

/ Политика и экономика/ Exclusive

Григорий Томчин: «У нас была мегазадача: в максимально короткие сроки перейти от коммунизма к капитализму без пролития крови»

 

Чем латать бюджетные дыры? Именно над этим вопросом сейчас ломает голову правительство. Одна из таких «заплат» — государственная программа приватизации — уже готова. На торги выставят много чего лакомого — от недвижимости до долей в крупнейших компаниях страны. Но является ли приватизация панацеей? Об этом «Итоги» спросили президента Фонда поддержки законодательных инициатив Григория Томчина. Ведь именно его имя стоит на почетном месте в когорте идеологов программы приватизации начала 90-х. На разных постах, будь он начальником управления в Смольном, президентом Всероссийской ассоциации приватизируемых и частных предприятий или главой думского комитета по экономполитике, этим деликатным предметом Григорий Алексеевич занимался практически всю жизнь.

— Григорий Алексеевич, с высоты пройденного пути глядя на длинный путь приватизации, скажите: это успех или…

— …Начиная с 1994 года у нас не выполнен ни один план приватизации. Да, сегодняшние бойцы добьются поступлений в бюджет, продав какие-то доли крупнейших компаний. Но скажите: какое это имеет отношение к цивилизованной экономике? Приватизация как процесс перестройки национального хозяйства в России прекратилась давным-давно.

— Честно говоря, странно слышать это от вас… Вы, идейный сторонник разгосударствления, и вдруг идеологически переметнулись?

— Куда я, к шуту, переметнулся, если вместе с Анатолием Чубайсом когда-то начинал приватизацию в России!.. Вот за сторонниками нынешней приватизации никакой идеологии и в самом деле нет. У нас же идеология была, и совершенно конкретная. Мы создавали основу рынка на частную собственность, причем так, чтобы сделать это без гражданской войны. Это была мегазадача: в максимально короткие сроки перейти от коммунизма к капитализму без пролития крови. Для этого мы стремились во время первичного накопления капитала не дать преимущества ни одному из сословий. Ни директорскому корпусу, ни чиновникам, ни работникам… Не допустить ничьего преимущества, чтобы в обществе не возникло основы для баррикад. Дело в том, что — по всем социологическим выкладкам — управлять частной собственностью способны только шесть процентов населения, владеть же ею и не разориться могут 20—25 процентов, не больше. Это статистика универсальная, касающаяся всех без исключения стран.

— Одно слово: селекция…