Итоги № 39 (2013)

Главная фишка проекта — жесткий контроль парламента за всеми аспектами деятельности исполнительной власти. Без согласия нижней палаты невозможно не только утверждение премьера, но и назначение вице-премьеров и ключевых министров. Кроме того, Верховный Совет в любой момент может поставить перед президентом вопрос об отставке любого руководителя органа федеральной исполнительной власти, включая главу кабинета министров. Если президент не хочет расставаться с чиновником, он обязан обосновать свое решение перед депутатами. Объяснение не удовлетворило? Две трети голосов за увольнение в каждой из палат — и все, давай, до свидания!

Среди прочих ноу-хау стоит упомянуть существенно более простой, нежели сегодня, механизм отрешения президента от власти и более жесткое ограничение по срокам его полномочий: не более двух, безо всяких «подряд»! В общем, как говорится, интересные предложения. Возможно, малоприятные для одной из ветвей власти, но не несущие абсолютно никакой угрозы для судеб страны.

Была ли адекватной цена, заплаченная за то, чтобы не допустить принятия такого варианта Конституции, — вопрос риторический. Хуже того: осенью 1993-го был создан крайне опасный прецедент. Думаете, сегодня мало тех, кто готов вновь поднять на щит президентский указ № 1400 о роспуске парламента: «Безопасность России и ее народов — более высокая ценность, нежели формальное следование противоречивым нормам, созданным законодательной ветвью власти»?

Справедливости ради отметим, что сам Борис Николаевич этот опыт предпочел не повторять. На всем протяжении его президентства Дума была оппозиционной, накал противостояния зашкаливал — одна эпопея с попыткой импичмента чего стоит! Но «последний довод королей» (Ultima ratio regnum — девиз на латыни, который по приказу кардинала Ришелье чеканили на пушках) первый российский президент в своих разборках с депутатами использовать больше не стал.

Это один из главных уроков октября. Как и то, что ответственность за последствия конфликта лежит и на проигравшей стороне. Штурм мэрии и телецентра «Останкино» никак не вписывается в сценарий защиты Конституции. Впрочем, ответственность в конечном счете лежит на всем обществе.

Все мы так или иначе поучаствовали в октябрьских событиях. Кто — действием, кто — бездействием, кто — жгущим сердца глаголом. Яркий пример — Лия Ахеджакова, вопрошавшая 20 лет назад с экрана телевизора: «Где наша армия? Почему она нас не защищает от этой проклятой Конституции?» Имелась в виду, конечно, та, старая, брежневская Конституция, но все же... Сегодня те же представители обеспокоенной общественности требуют от власти прямо противоположного — прекратить давление на оппозицию и уважать конституционные права. Как ни банально это, но уж воистину: за что боролись, на то и напоролись.

Главный урок «проклятого октября» состоит в том, что самый короткий путь в политике не всегда является самым эффективным. А вопрос, как нам обустроить Россию, не нашедший мирного решения в 1993 году, и до сей поры ничуть не утратил своей злободневности.

Все в Белом / Политика и экономика / Главная тема

Все в Белом

/ Политика и экономика/ Главная тема

 

Ровно два десятилетия назад Москва полной грудью вдохнула запах гражданской войны. 3 и 4 октября 1993 года противостояние Верховного Совета и Кремля вылилось в вооруженные столкновения на столичных улицах, жертвами которых, по самой распространенной версии, стали около полутора сотен человек. Горел обстрелянный из танковых орудий Белый дом, «Останкино» штурмовали боевики. Страна оказалась на грани, удержаться на которой смогла, заплатив немалую цену. Была ли альтернатива?..

Наукасервис / Политика и экономика / В России

Наукасервис

/ Политика и экономика/ В России

Не пойдет ли реформа РАН по пути печально знаменитого «Оборонсервиса»

 

Под недовольный гул протестующих ученых Совет Федерации одобрил законопроект о реформе российских академий наук, а президент его подписал. Вскоре реформа начнет жить своей жизнью. На ее пути остались лишь лежащие в приемной главы государства две картонные коробки со 120 тысячами автографов ученых, требующих от президента наложить на законопроект вето.

Однако на другой чаше весов аргументы посерьезнее. Реформа академий имеет отношение не столько к науке, сколько к научной собственности. «Итоги» провели мини-аудит и выяснили, что процесс ее оптимизации способен запустить в рыночный оборот имущество на сотни миллиардов рублей. Настораживает только одно. Схема, по которой стартует реформа, до боли напоминает ту, по которой развивал свою бурную деятельность печально знаменитый «Оборонсервис».

Беспокойное хозяйство