Итоги № 31 (2012)

— Это удалось сделать после окончания соревнований. Вместе с завершением плавательной программы Игр закончились и наши тренировки, начался отдых. Нельзя сказать, что я сразу же побежал в магазин за колбасой, но все-таки полюбопытствовал. Видел и свежевымытые улицы, и милиционеров в парадной форме на каждом углу. В Олимпийской деревне, где жили атлеты, в бытовом плане все тоже было в полном порядке. Почему-то запомнилось изобилие финских продуктов в тамошних магазинах — какие-то немыслимые мармелады, конфитюры. Каждый вечер для спортсменов устраивали потрясающую дискотеку с отличной импортной аппаратурой. Ко мне в гости приезжал отец, которому пароходство выделило путевку в Москву. Мы с ним пообедали в столовой Олимпийской деревни, я показал ему, где мы живем...

Сейчас много говорят: мол, все это была показуха, призванная доказать преимущества социалистического строя. Не знаю, может, горожане и чувствовали какие-то неудобства, связанные с ограничениями, введением паспортного режима... Мы же, спортсмены, какой-то искусственности происходящего не ощущали. Наоборот, искренне гордились тем, что московская Олимпиада ничуть не уступает Играм-76 в Монреале. А во многих смыслах и превосходит их. Восхищались бассейном «Олимпийского» — огромным, воздушным, светлым. Правда, еще за три дня до начала соревнований там торчали кабели, а часть стен не была выкрашена. Однако, как часто водится в нашей стране, в последнюю минуту все было приведено в порядок, вычищено и убрано.

— С тремя золотыми медалями вы стали одним из героев Олимпиады-80. После того триумфа вас, наверное, завалили подарками и премиями?

— По итогам Игр я был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Это была моя первая награда, поэтому на орден Ленина я не мог рассчитывать в принципе. Орден, кстати, потом вызвал конфуз в военной части, к которой я был приписан, — моя спортивная карьера ведь закончилась в ЦСКА. Когда оформляли документы о демобилизации, прапорщик в отделе кадров вдруг поднял голову: «Здесь, наверное, опечатка, у вас же орден боевого Красного Знамени?» — и никак не мог взять в толк, что никакой ошибки нет (смеется).

За каждую золотую медаль мне заплатили по три тысячи рублей. На них я без очереди купил машину — седьмую модель «Жигулей», которой безумно гордился. С жильем дела обстояли сложнее. В Ленинграде мне вручили ключи от однокомнатной квартиры. Там, правда, не было телефона, его обещали поставить через полгода, но это казалось незначительной мелочью. Я там толком и не пожил, а когда женился на Марине и переехал в Москву, вернул ключи назад. Не продал, не принес в семью, просто выписался — надеясь, что в столице получу другую квартиру. Но в Москве спортобщество «Зенит», за которое я тогда выступал, в предоставлении жилья мне отказало. Семь месяцев жил у родителей жены, пока обстановка не начала накаляться. В итоге я перешел в ЦСКА, где жилищный вопрос решили очень быстро.

С приобретенной на призовые «семеркой», кстати, также случилась курьезная история. После Олимпиады-80 в Москву приехал журналист из американского журнала Sports Illustrated делать про меня материал. Перед этим он был в гостях у 9-кратного олимпийского чемпиона Марка Спитца и теперь горел желанием написать сравнительный репортаж о том, как живет знаменитый Сальников. Репортер этот, Гарри, несколько раз бывал у нас с Мариной в гостях, следовал за мной буквально по пятам. Даже на чемпионат Европы в Рим вслед за советской сборной поехал... Стоит ли говорить, что мы старались не ударить перед ним в грязь лицом — естественно, в меру наших финансовых возможностей. Раз, скажем, пригласили американца на дачу. У нас был обычный деревянный домик с огородом, куда мы иногда заезжали летом. Наготовили шашлыков, скормили гостю две банки тещиного вишневого варенья. Правда, не обошлось без конфуза: когда машина заезжала на участок, ворота от ветхости упали.

В другой раз я взял с собой Гарри на тренировку. Когда подъехал к бассейну «Олимпийского» и запарковался, по привычке снял с машины дворники и зеркала заднего вида. Тогда эти аксессуары часто воровали, у меня, например, их снимали несколько раз. Кому интересно все время за ними в магазин бегать? Американец оказался парнем наблюдательным и описал все это в своей статье. Получалась интересная картина: Спитц ездит на шикарном лимузине, Сальников — на дребезжащем ведре под названием «Жигули», с которого он вдобавок снимает зеркала и дворники. Спитц открывает парад роскошных яхт в Майами, Сальников в это время закрепляет еле стоящие ворота у фанерной времянки. И так далее... (Смеется.)

В общем, вызвали меня в Спорткомитет, начали пропесочивать. Мол, что же ты нас в глазах иностранцев позоришь?! «А вы разве зеркала не снимаете?» — недоумеваю я. Хотели мне вроде даже выговор влепить, да не за что. Машина ведь моя, могу делать с ней, что хочу. И смех и грех...