Итоги № 31 (2012)

Я помню, как мы когда-то ехали из Вашингтона в Нью-Йорк и проехали поворот. Мы остановились на посту, и я спросила полицейского, куда нам ехать. Он остановил движение, перегородил всю трассу. Развернул нас, чтобы мы благополучно проехали все «встречки». И даже вернул деньги, которые мы потратили на платную дорогу, выписав соответствующий чек. А потом пожелал счастливого пути. Моя старшая дочь Аня — ей тогда было 10 лет — путешествовала с нами. И она решила, что это какой-то мой старый друг, бывший одноклассник, который уехал и стал работать полицейским. Кажется, она мне не поверила, что это был абсолютно посторонний человек.

В наших же милиционерах-полицейских, увы, сидит неистребимый снобизм и ощущение какого-то социального превосходства, которым их якобы наделяет должность. Конечно, кое-где у нас порой водятся «хорошие менты», приятные участковые, люди вежливые, спокойные. Такие, про которых можно сказать с уважением: «Моя милиция меня бережет». Но они пока что в явном меньшинстве.

Нечетные люди / Общество и наука / Общество

Нечетные люди

/ Общество и наука/ Общество

Почему в обществе заговорили о людях с синдромом Дауна лишь после громкого признания актрисы Эвелины Блёданс?

 

Трехмесячный Семен Семин, сын актрисы Эвелины Блёданс, на прошлой неделе стал самой обсуждаемой персоной на виртуальных и реальных кухнях. Актриса и ее супруг Александр Семин в интервью журналу «7 Дней» рассказали о том, что у их ребенка синдром Дауна. Но самое главное — свою семейную историю они поведали с непривычной интонацией искреннего счастья. Хотя о людях с синдромом Дауна у нас предпочитают не говорить вслух. Будто их и нет вовсе. Так проще жить. Потому что все мы знаем, что наше общество всегда было жестоко к тем, кто не такой, как мы. И только отчаянные, любящие родители противостоят остальным — тем, у кого все хорошо...

Со странностями...

При подготовке этой статьи мы вспомнили о молодом человеке с синдромом Дауна, который просит милостыню у одной из станций столичного метро. За несколько лет он сделал там карьеру: наводит чистоту у киосков за небольшое вознаграждение, помогает разгрузить товар или натаскать воды. Мы познакомились с ним поближе. Встреча началась с того, что Володя галантно поцеловал руку. «Мне 29 лет, живу с мамой, — информацию о себе новый знакомый выдает неохотно. — В школу — нет, не ходил, дома с мамой учился. Сюда на маршрутке езжу». О музыкальных пристрастиях сообщает взахлеб: «Мне Филипп Киркоров нравится». Прикладывает к уху хрипящий радиоприемник, из которого доносится какая-то попса: «Вот эта хорошая!» — и тут же начинает подпевать.

«Что, понравился? — прерывает нашу беседу пожилая женщина по имени Валентина, работающая по соседству. — А мы ему невесту ищем. Ты не смотри, что у него с речью проблема, он парень хороший, неглупый». Валентина про синдром Дауна понятия не имеет и философски замечает: «Все мы со странностями». Парня она опекает, как и многочисленные продавщицы из соседних павильонов, для которых он — полноправный член их слаженного коллектива. Может пошутить, сделать комплимент. Торговкам газетами нравится, что он называет их старомодно — дамами...

И можно было бы порадоваться за улыбчивого парня, но наотмашь бьет по мозгам вопрос: а я бы хотела такой судьбы для своего ребенка? А вы? Наверняка нет, даже если мы скажем, что Володя своей жизнью наслаждается. Потому что наша память сохраняет лишь страшные картинки, которые мы изредка видим по телевизору: казенные интернаты, пускающие слюни дети-овощи. Оттого многие, вздрагивая, говорят: мы, мол, понимаем врачей, которые уговаривали Эвелину Блёданс сделать аборт. У этих детей, мол, нет будущего. Но дело в том, что мифов, связанных с солнечными детьми, куда больше, чем правды. Общество, конечно, еще не выздоровело, но симптомы улучшения есть.

Мифы и легенды

Сначала о мифах. В России каждый год, по неофициальным данным, рождается 2500 человек с синдромом Дауна, примерно от 85 процентов из них родители отказываются, а это прямая дорога в специализированные учреждения. Даже если воспитатели делают все, что в их силах, дети практически не развиваются. «Все мифы о том, что дети с синдромом Дауна необучаемы, еще в советское время пошли из таких вот учреждений, — рассказывает сотрудник благотворительного фонда «Даунсайд Ап» Елена Любовина, — все исследования проводились в интернатах. Хотя известно, что любой ребенок там получает синдром госпитализма. Это нарушение детского психического и личностного развития, вызванное отделением матери от ребенка. Независимо от того, есть у ребенка синдром Дауна или нет».