Итоги № 30 (2012)

— Меня зацепила ваша передача про девушку, у которой в 14 лет диагноз «хронический алкоголизм». Она мечтает стать парикмахером, и вы ей предложили устроить стажировку у Зверева с условием, что она закодируется. Чем история закончилась?

— После эфира она согласилась. Приехала в Москву, сдала в больнице анализы, после чего сбежала. Ее поймали, вернули домой, потому что у нее обнаружился туберкулез. Короче говоря, она не хочет лечиться.

— Такое ощущение, что вы раскапываете подобные истории из психотерапевтических соображений. Чтобы народ воспрял духом: ну уж у меня все не так ужасно!

— Безусловно, отчасти программа дает такой эффект: зрители радуются, что у них в жизни все гораздо лучше. Но та передача поднимала несколько пластов проблем. Во-первых, страна спивается. Во-вторых, детям продают алкоголь. В-третьих, полное безразличие школы и социальных институтов к детскому алкоголизму. В-четвертых, отсутствие возможности для лечения. Ну и, конечно, мы хотели помочь самой девочке. Но знаете, как у алкоголиков бывает: сегодня хочет, завтра — уже нет.

— Наверное, ваши герои вас, что называется, достали...

— Когда мы занимаемся историей, то берем ее под контроль, предлагаем какие-то решения. Но мы не можем заставить человека пойти лечиться. Кстати, у нас бывает, что эксперт приходит на передачу с одним мнением, а потом, посмотрев на героев, меняет точку зрения на противоположную. С самими героями часто происходят неожиданности. Взять для примера героя ролика «Ломай меня полностью», прогремевшего в Интернете. Я его объявляю, а он за кадром вдруг говорит: «Нет, я что-то не хочу выступать». Ну привет: с ним вели переговоры, оплатили дорогу и проживание в Москве, он на все согласился. И вдруг передумал. Понять, что у них в голове, невозможно. Это титаническая работа редакторов: уговорить и довести человека до эфира. Хочу отметить, что у нас фантастическая команда. Если у человека в резюме значится, что он работал редактором в «Пусть говорят», — это показатель высокого уровня профессионализма, все понимают, какую школу жизни он прошел.

— Может, махнуть рукой на эти «галеры» и уйти в ту же политику?

— Это важный вопрос для меня. И хотя я сам требую от студентов четко сказать, что они хотят делать через 10 лет, поскольку это очень важный момент для построения карьеры и жизненного роста, у меня на сегодняшний день нет конкретного ответа. В детстве я четко знал: хочу работать на телевидении и вести программу «Время». Мне казалось, что это очень круто, и мои детские фантазии были связаны с дикторшами Центрального телевидения. Получилось не совсем то, но все-таки близко. Сейчас стоит вопрос: что дальше? Думаю, я должен быть более активным и, может быть, организовать какой-то мастер-класс для студентов, передавать опыт — считаю, что это важно, вижу, что уровень образования падает. Кстати, мне из РГГУ перевели гонорар за лекции — 12 тысяч рублей. Не понимаю, как живут преподаватели и сколько часов они должны работать, чтобы выживать? Кроме того, если я о чем-то и думаю, то скорее о переходе в продюсерскую деятельность. Не имею сверхамбициозных планов — идти в политику по примеру некоторых моих знакомых. К слову, после того как Ксению Собчак отстранили от ведения церемонии «Муз-ТВ», мне многие звонили и спрашивали о политике. Но я, когда отказался вести это мероприятие, руководствовался совсем другими мотивами — чисто человеческими. Я дружу с Ксенией и считал, что таким дружеским жестом должен ее поддержать. В целом же считаю, что нужно нести ответственность за то, что я когда-то выбрал журналистику. Я получаю удовольствие от своей работы. Мы одиннадцатый сезон делаем самое популярное шоу в стране, это…

— ...Знак качества?

— Это знак того, что передача успешна. Я знаю отношение публики к программе, ее можно любить или не любить — это уже другой вопрос. Кстати, всем известен пример Опры Уинфри, которая вела свое шоу четверть века. Конечно, ее контракт несколько отличается от моего, но это не самое главное. Я за свою профессиональную деятельность видел немало богатых людей, которые несчастливы тем, что их окружает и как выглядит их жизнь.

— После увиденного в вашей студии не боитесь стать мизантропом?

— Я для себя выбрал такую концепцию: к каждому герою стараюсь относиться как к родственнику. Эта внутренняя позиция помогает мне принимать реальных людей такими, какие они есть. Родственников и родину не выбирают. Как-то так…