Итоги № 3 (2014)

Кулябин вместе с художником Олегом Головко переносит действие в пространство международного аэропорта, пространство стерильное и универсальное, к тому же сразу отсылающее к метафоре — «между небом и землей». Судя по транспортеру, по которому в финале поползут чемоданы, — это зал прибытия, в котором и появятся пассажиры, возможно, олицетворяющие хор, состоящий из людей мельтешащих, ничем, кроме рейса, между собой не связанных, равнодушных. На их глазах можно убить — не заметят. Не будем задаваться вопросом, как сюда ежегодно проходит человек, потерявший в авиакатастрофе семью и в надежде на встречу ритуально танцующий брейк-данс, намекая на беспощадность небес. О его судьбе мы узнаем из текста бегущей строки, по которой потом «побегут» имена лауреатов Нобелевской премии, утверждающих один за другим, что Бога нет. Длинные многозначительные цитаты выводятся на экран, и их едва успеваешь прочесть. Вся перезагрузка и сводится к этой мысли: нет Его, если на земле можно творить то, что совершают Электра и Орест, убивая мать, убившую их отца. Месть — зло, порождающее зло, а не восстанавливающее справедливость. Но если об этом надо писать большими буквами, то зачем ставить спектакль, не разбудив наших чувств? Или мы тоже сидим в зале, ожидая свой чемодан? Что-то, похожее на чувства, задевает лишь пару раз: когда Клитемнестра (Лидия Байрашевская) почти шепотом безнадежно пытается увещевать дочь и когда Орест (Олег Савцов), убив мать, медленно, с аппетитом съедает баночку детского питания, которое та привезла новорожденному внуку. Юлия Пересильд, к сожалению, играет некий обобщенный трагический образ, эффектный, но абстрактный. Что ей Электра, что она Электре?

...Второй акт начинается с шокирующей (по замыслу) сцены. Транспортер подает в зал окровавленный и изуродованный труп Эгисфа, ставшего первой жертвой мести. Электра глумится над ним, пинает ногами, обливает вином, посыпает окурками. На эту роль выбран мужчина упитанный. И его живот ритмично вздымается, даже когда его упаковывают в черные полиэтиленовые мешки. Ну пожалуйста, придумайте, как сделать так, чтобы труп не дышал у нас перед носом. Ей-богу, смешно.

Семь лет вокруг Тибета / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга

Семь лет вокруг Тибета

/ Искусство и культура/ Художественный дневник/ Книга

Книга Петра Гуляра «Забытое королевство» вышла в русском переводе

 

Ни имя автора этой книги, ни ее название, ни даже место действия — королевство Лицзян, расположенное в укромной долине на границе Китая и Тибета, скорее всего, ничего не скажут российскому читателю. Более того, несмотря на русское происхождение автора (Петр Гуляр был выходцем из старой и богатой купеческой семьи), изначально его мемуары писались по-английски, а по-русски впервые вышли лишь сейчас — без малого через шестьдесят лет после первой публикации. Да и сама эта первая публикация состоялась не где-нибудь, а почему-то в Сингапуре... Все эти странные и путаные обстоятельства словно бы намеренно создают вокруг «Забытого королевства» непрозрачный кокон, сквозь который невозможно разглядеть спрятанное внутри сокровище. Между тем книга Петра Гуляра — без преувеличения настоящее сокровище, или, как принято теперь говорить, стопроцентный must read.

После революции шестнадцатилетний Гуляр вместе с матерью бежал из России, но не в Европу, а в Китай, причем не в Харбин, как многие эмигранты из России, а на юг — в края, где выходцев с Запада практически не было. Дальнейшая его биография — это история беспрецедентной для европейца интеграции в китайскую культуру и жизнь. Для начала, осиротев и тяжело переживая смерть матери, Гуляр познакомился с даосским учителем и переехал на время в даосский монастырь, где воспринял таинства этого древнего мистического учения. Потом — что, пожалуй, даже более удивительно, чем приобщение к самой закрытой религии Китая, — он сумел поступить на китайскую госслужбу. А затем, что уж вовсе не укладывается ни в какие мыслимые для эмигранта рамки, получил ответственное назначение: в 1942 году Гуляр отправился налаживать кооперативное движение в одном из самых удаленных и, по мнению самих китайцев, диких уголков страны — в горы на северо-западе провинции Юньнань, в укрытое от чужаков королевство Лицзян.