Итоги № 23 (2013)

— Еще Дума первого созыва приняла решение о том, что на служебную или личную машину депутата полагается регистрационный знак с флагом. И многие парламентарии, которым казенного автомобиля не досталось, прикручивали номер на свой. А дальше произошла вообще интересная вещь. Стали «флагами» торговать. Номера, закрепленные за отдельными депутатами, стали всплывать у посторонних людей. Я сделал запрос, и выяснилось, что регистрационный знак, с которым передвигается некий крупный бизнесмен, принадлежал на самом деле законодательному собранию одного региона. Другой финансовый воротила катался под «флагом», числящимся за депутатом от КПРФ. Вот такие факты обнаруживались. Я их даже обнародовал. Может быть, все они в совокупности и заставили власть от спецномеров отказаться, потому что слишком уж бойко шла торговля. По некоторым сведениям, за эти жестянки не одну сотню тысяч долларов платили.

— А по телевизору показывали, как сам Федоров выходил на разделительную полосу и останавливал «флаги», проверял документы. Вас тормозили?

— Популистские акции, не более того. Сейчас, когда останавливают, даю автограф, или книжку дарю, или просто за жизнь разговариваю. А уж когда депутатом был, вообще никаких проблем.

— Дмитрий Медведев недавно заявил, что надо активнее бороться с блатными на дорогах. Предложите рецепт.

— Когда будут отменены все спецсигналы, тогда и блатных не станет. А пока они есть, все равно гаишник будет думать: то ли законный, то ли незаконный, зачем связываться, да пускай едет, в конце концов. Я как-то спросил премьер-министра Финляндии, пользуется ли она машиной с мигалками. Знаете, какой был ответ? «Я на «скорой помощи» не езжу». Она не шутила, просто не могла даже представить себе обычную персоналку с маячком. Похожий менталитет живет в подавляющем большинстве стран, которые принято называть демократическими.

— ОСАГО — главная тема начала нулевых. Вы часто говорили, что в Думе действовало страховое лобби, за счет которого и был принят закон. Можно поподробнее?

— Все очень просто. Закон об ОСАГО принимался третьим созывом, а фактически все поправки вносились четвертым, когда уже сложилась партия «Единая Россия». Среди депутатов были два человека, представлявших страховое сообщество. Один, по фамилии Резник, возглавлял комитет по кредитным организациям и финансовым рынкам. Это бывший руководитель «Росгосстраха». А второй, господин Коваль, на тот период являлся главой Всероссийского союза страховщиков. Эти люди и сплотили вокруг себя всех остальных, поскольку считались достаточно влиятельными фигурами внутри думского большинства. Естественно, они совершенно отчетливо, ничтоже сумняшеся выражали свою позицию, то бишь интересы страховщиков. У меня в этом смысле к ним нет никаких претензий, как нет претензий и к самим страховщикам. Каждый бизнес защищается как может. Все было вполне легально, насколько это вообще возможно в рамках сегодняшнего правового пространства, где нет закона о лоббизме. Единственное, что меня возмущало и продолжает возмущать, это почему у них на поводу идут правительство и администрация президента. Ладно Дума. Но когда в правительстве утверждались тарифы, я был депутатом, представителем автомобильного сообщества. Меня не то что не пригласили, меня откровенно не допустили к участию ни в каких процедурах, в рамках которых готовились решения. А страховщики там дневали и ночевали. Простите, есть же такое понятие, как трехсторонняя комиссия: правительство, профсоюзы, работодатели — они встречаются, заседают. Здесь тоже три стороны: государство, страховые компании, автомобилисты. Хорошо, не я, но кто-то же автовладельцев должен представлять, когда на кону серьезные вещи? Ничего подобного. Все принималось по соглашению между правительством и страховщиками втихаря. Единственное, что нам удалось, — не пропустить совсем уж одиозные вещи. Страховщикам дай волю, у нас бы тарифы менялись каждый год, и в сторону увеличения. Слава богу, базовые ставки неизменны до сих пор. Я считаю, что их можно было совершенно спокойно снизить за это время. Не снизили, так хоть повышать не стали.