Итоги № 16 (2012)

Время перед глобальной катастрофой — для потомков всегда время завораживающее. Последние месяцы, недели и минуты, когда все еще хорошо, когда длится обычная безмятежная жизнь, когда первые раскаты грома вызывают лишь веселое любопытство, а рвущий подолы ветер даже не намекает на грядущий ураган, — все эти моменты в глазах последующих поколений неизбежно наполняются особым, предзакатным очарованием. Не случайно так любят литераторы воспевать время перед Первой и Второй мировыми войнами, не зря таким надежным и уютным видится нам финал советской эпохи, таким поэтичным — период до дефолта 1998 года.

«Дегустатор» Мастера Чэня тоже рассказывает о таком солнечном пятачке на краю великой беды. Впрочем, о катастрофе, описанной в романе, сегодня вспомнит не всякий: речь у Чэня идет об осени и зиме, предшествовавших январю 2006 года — черному месяцу, когда введение новых акцизных марок разом обрушило алкогольный рынок в России, оставило без работы сотни профессионалов, а главное, уничтожило множество компаний, изданий и надежд.

Главный герой «Дегустатора» — романтический, мужественный и немного загадочный Сергей Рокотов — винный аналитик, и этим по большому счету все сказано. В романе есть и любовная линия (во время дегустационной поездки по Германии Сергей влюбляется в безупречную Алину Каменеву — главного редактора культового журнала La Mode), и детективная интрига (один из дегустаторов отравлен прямо во время дегустации в старинном замке, и Сергей устремляется на поиски убийцы). Но обе они служат не более чем приманкой, способом заставить читателя проглотить огромный массив энологической информации, составляющий подлинный предмет романа. Вино, винный рынок и его трагическое крушение — вот настоящие герои «Дегустатора», всем остальным отводится в лучшем случае роль обаятельных статистов.

Нет-нет, не стоит думать о Мастере Чэне дурно: он автор порядочный, поэтому любовная линия худо-бедно приковыляет у него к закономерной развязке, а убийца будет установлен. А длинные паузы и немотивированные лакуны в развитии обоих сюжетов не покажутся читателю особенно тягостными, ведь они будут заполнены интереснейшими подробностями винодельческой практики, сделанными с натуры портретами великих виноделов, рекомендациями по подбору вин и прочей информацией, которую потом можно будет с толком применить в утонченной светской беседе.

Мастер Чэнь (в миру — Дмитрий Косырев), в прошлом известный главным образом как создатель ретродетективов из восточной жизни, в очередной раз подтвердил свою репутацию одного из лучших в стране производителей изящного easy reading'а. Впрочем, на сей раз его роману, пожалуй, немного не хватает концентрации — сюжетных поворотов на 350 страниц могло бы быть и побольше, да и справедливости стоило бы восторжествовать в конце чуть более убедительно. Однако это уже по разряду придирок — все равно лучше Чэня в нише приятного и необременительного развлекательного чтива у нас сегодня работают немногие. Да и послевкусие его роман оставляет самое приятное — как сказал бы герой «Дегустатора» Сергей Рокотов, немного чернослива с легким дымным оттенком и тонами вишневой косточки.

В ледяном раю / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга

В ледяном раю

/ Искусство и культура/ Художественный дневник/ Книга

Вышла в свет книга Марины Москвиной «Гуд бай, Арктика!..»

 

Со времен гимназических и советских многие жанры как-то подзатерялись и были полузабыты. Меж двумя стихиями — детских книжек и высоколобой взрослой литературы — почти исчезли подростковый роман и роман воспитания (вспомнили Крапивина?). Столь же бесспорно исчезновение из издательско-читательского оборота романа путешествия. И это после беззаботного детства с Жюлем Верном на ближайшей полке. А Тур Хейердал и «Фрегат «Паллада» — тоже ведь не пустой звук. Да и советская проза охотно использовала топику путешествия в идеологически выдержанных сюжетах — взять хоть тех же «Двух капитанов».

Сегодня пафос географических открытий в литературе большая редкость. И роман, составленный из путевых заметок, если и возникает, то не у самых раскрученных авторов. Скорее у тех, кто пишет не «под премии» и не «под издателя», а сам по себе.

Вот и Марина Москвина в этом смысле сама себе баронесса. На «Букера» она претендовала книжкой «Гений безответной любви», написанной совсем в другом жанре. «Моя собака любит джаз» получила Международный диплом Г.-Х. Андерсена. Но помимо всего этого на счету у Москвиной романы о путешествиях в Гималаи, Японию, Индию и бог знает куда еще. Это, как говорится, для души. Своей и читательской.