Итоги № 40 (2012)

Кстати, насаждение межнациональной розни — это не обязательно элемент большой политики. Это также классический прием для осуществления рейдерских захватов предприятий. Например, в 2006 году в Пензе было возбуждено дело по разжиганию межнациональной розни. Мы нашли ресурс, осмотрели, задокументировали, когда и какой контент там распространялся, и еще до передачи дела на рассмотрение суда следователь отправил запрос местному провайдеру — прикрыть доступ именно к этой странице. Не ко всему ресурсу, заметьте, а именно к той странице, где происходило это разжигание межнациональной розни. Разыгрывались все события вокруг одной идеи: заинтересованным лицам нужно было заставить миноритариев некой компании продать свои акции, причем подешевле. И вот как это было сделано. 1. Информационная война, затеянная вокруг национального вопроса. 2. Массовый поток жалоб и заявлений от населения. 3. Скандальный образ компании в Интернете. 4. Миноритарии стремятся избавиться от акций неблагополучной компании. 5. Купить их соглашается лишь одна мелкая, невесть откуда взявшаяся фирмешка. Все.

— Как можно это все остановить?

— Информировать население и работать на опережение. Если известно, что готовится вброс негативной информации, нужно заниматься профилактикой. А у нас еще с грузино-осетинской кампании опережающих действий нет — боремся с последствиями информационной бомбы, что, конечно, труднее. Но бездействовать нельзя, и машина реагирования на вброс ролика заработала так, как надо: депутатский запрос из Совета Федераций РФ пошел в Генпрокуратуру, оттуда письмо в Роскомнадзор, затем провайдерам. Все по закону. Более того, так нужно было сделать обязательно. Чтобы и тени от этого ролика не осталось. Даже если пострадает какой-нибудь ресурс, да хоть и YouTube. В нашем уголовном праве есть такое понятие «крайняя необходимость» — когда человек жертвует чем-то ради спасения большего. Данную ситуацию нужно характеризовать именно таким образом. Это не блокировка оппозиционного политического ресурса, как нам преподносят некоторые люди, это блокировка фильма, который не должен попасть в открытый доступ.

— Но ведь удалить ролик из Рунета все-таки не удалось?

— Почему это вы так решили? Вы что, видели этот фильм? В открытом доступе? В полном объеме? Позвольте усомниться. Трейлер, то есть кусочек, — да, найти можно, но вот слова о том, что все его, дескать, уже посмотрели, это сущая неправда. Кроме того, не путайте Москву и Санкт-Петербург со всей Россией — в регионы информационные волны приходят с опозданием, и я надеюсь, что Казани и Уфы эта уже не достигнет. Я сталкивалась по делу о разжигании межнациональной розни с теми людьми, которые за всем этим стоят, — они ни перед чем не остановятся. Это страшно. Поэтому Генпрокуратура взяла на себя самую тяжелую работу — борьбу с последствиями информационного вброса, точнее, роль кнута. Вот что означает распоряжение Роскомнадзора. Но без кнута никак. Если со всеми этими экстремистскими элементами, как сейчас модно говорить, толерантно взаимодействовать, у нас проиграется сценарий похлеще, чем в Сирии и других странах, где уже произошли революции. И чем активнее станут использоваться информационные вбросы, тем чаще будет щелкать этот кнут, тем шире будет вмешательство государства. Не нравится? Меняйтесь.

— В какую сторону?

— В нынешнее время информационных войн операторы связи больше не должны ждать, когда им опишут каждый их шаг в каждой ситуации. Провайдеры должны сами взять на себя обязательства блокировать экстремистские ресурсы: понимая всю глубину проблем, поступать по совести. Обязать по закону любить ближнего или свою страну невозможно, это поле морально-нравственных категорий. Правда, общаясь с провайдерами, я замечаю, что они не всегда осознают опасность явлений, о которых мы говорим. И это очень трудно изменить в нашем мире, наполненном информационными провокациями на тему культуры. Ведь даже не все интеллектуально развитые люди понимают, чего же преступного сделали пресловутые «пуськи».

— Обязаны ли провайдеры тратиться на дорогие системы фильтрации контента?

— Не так уж это сложно и дорого, как порой описывают. Есть работающие системы, с которыми можно наладить контакт. Например, с помощью средств мониторинга «Лиги безопасного Интернета» только по теме наркотиков с начала этого года закрыто 700 ресурсов. Там работает и автоматический мониторинг, и анализ сообщений пользователей — любой человек может проинформировать о замеченном противоправном контенте. Это нормальный рабочий процесс — саморегуляция Интернета. Или самоочищение. Или самоспасение. Назовите, как хотите. Но при этом очень важно — само общество должно научиться распознавать информационные провокации.