Итоги № 36 (2013)

Отстаивая недопустимость так называемых гуманитарных интервенций в обход ООН, Россия бьется прежде всего за собственную безопасность. С точки зрения Москвы — вполне, кстати, логичной, — в любой стране мира при желании можно отыскать признаки либо авторитарных тенденций, либо конфликтов на религиозной или национальной почве. И никому не хочется испытать на себе все прелести коалиционных «операций по принуждению к миру».

Наконец, Москва защищает свои жизненные интересы в Сирии. В сирийском порту Тартус, к северо-западу от Дамаска, находится последняя удаленная зарубежная военно-морская база российского ВМФ. Оружейные контракты с сирийцами оцениваются в 5 миллиардов долларов, инвестиционная активность российских компаний — почти в 20 миллиардов. В Сирии проживает несколько десятков тысяч так называемых черкесов — потомков выходцев с Северного Кавказа, эмигрировавших в XIX веке в Османскую империю. Сегодня в Карачаево-Черкесии о необходимости оказания помощи соплеменникам говорят не только журналисты и общественники, но и местные власти. Упирают, причем небезосновательно, на закон о государственной политике в отношении соотечественников за рубежом.

Есть и геополитические резоны. Москва опасается ползучей исламизации Ближнего Востока, откуда до Северного Кавказа и Поволжья, что называется, рукой подать. В России прекрасно помнят роль арабов, от Хаттаба до Абу Умара со товарищи, в чеченском конфликте. Наконец, Сирия — последний из средиземноморских и ближневосточных союзников Москвы. Напомним, в августе 2008 года Асад был одним из немногих, поддержавших операцию России против Саакашвили. Такое не забывается.

Москва, не оправдывая режим в Дамаске, выступает против военного вмешательства по ливийским лекалам. Самым желательным вариантом было бы сохранение у власти Асада и проведение там радикальных реформ. В крайнем случае в Кремле не исключают своего согласия на военную операцию, но лишь с санкции СБ ООН и в том случае, если вина Дамаска в применении химоружия будет доказана на все сто. А стопроцентной уверенности нет, похоже, даже у американцев.

Третья мировая

Что касается Вашингтона, то он встал на тропу войны лишь на третьем году конфликта. До этого лауреат Нобелевской премии мира Барак Обама, обещавший вывести США из ближневосточных конфликтов, был всерьез настроен на урегулирование путем переговоров. Почему Белый дом изменил решение и почему именно сейчас?

Объявленный casus belli — химическая атака 21 августа, проведенная, по мнению Вашингтона, силами сирийского режима. Но химоружие в Сирии уже применялось: и в Хомсе, и в Хан аль-Асале, пусть и в меньших масштабах. Есть сведения, что самодельные химические боеприпасы использовали и сирийские борцы с режимом. Между тем Обама медлил. Сейчас — иное. Если верить источникам в Конгрессе, главная причина — в военных успехах Асада.

Стратегические цели США в Сирии — это Иран и «Хезболла». На сирийской территории схлестнулись две силы: союзники США в лице суннитской Саудовской Аравии и других монархий Персидского залива и шиитского Ирана, на дух не переносящего янки. По уверениям американских спецслужб, через сирийскую территорию в Ливан идет иранское оружие для бойцов «Хезболлы», а плечом к плечу с солдатами Асада сражаются сводные бригады иранских стражей исламской революции, отряды ливанских и иракских шиитов.

В общем, ради победы над ближневосточной «империей зла» можно закрыть глаза на то, что фактически играешь с «Аль-Каидой» в поддавки. В конце концов, и Усама бен Ладен, до того как стать врагом Америки под № 1, воевал на одной с ней стороне.

А тут незадача: с середины лета в гражданской войне в Сирии потихоньку берет верх Асад. При этом в зонах, удерживаемых мятежниками, число исламистских группировок растет день ото дня. Таковых в Сирии, по некоторым данным, уже порядка трехсот. Сирийская оппозиция, с которой вели переговоры в Вашингтоне и Стамбуле, уже не контролирует свои многочисленные и разношерстные вооруженные формирования. «Как таковой сирийской оппозиции просто не существует. Есть разгул анархии и есть отдельные известные личности, которые сидят один в Париже, другой — в Лондоне, третий — в Стамбуле, четвертый — в Вашингтоне», — говорит востоковед Вячеслав Матузов.

Кто в Сирии хорошие парни, а кто плохие? И есть ли гарантия, что американские бомбардировщики не приведут «Аль-Каиду» на место Асада? Над этими вопросами задумались даже в Конгрессе США, который на этой неделе должен дать Обаме карт-бланш на удар по Сирии. Перевес там, правда, на стороне «поджигателей войны». Сенаторы Маккейн и Грэхэм замечают: если Асаду удастся подавить мятеж, то это серьезно укрепит авторитет Тегерана в регионе. Усиление главного недруга США — угроза нацбезопасности. Да что там! Сам по себе факт, что Америка отступила, — это плохой сигнал для союзников и сателлитов. Дескать, король-то голый…