Итоги № 28 (2013)

— Стоп! Я с вами толкую не про евангельские заповеди, а про политические взгляды...

— Когда образованные люди, знающие историю России, толкают страну к повторению февраля 1917 года — это уже не политика, а клиника неврозов. Я против такого развития, но я и против каких-то репрессий в отношении нынешних «революционеров». Строго по заслугам, но не более того. Наверное, я самый обычный, природный консерватор по убеждениям. Мое кредо: не буди лиха, пока спит тихо. Любое государство как минимум несовершенно. Не было в истории ни одного государства, которое бы сделало людей счастливыми. Это могут только сами люди сделать. А государство может обеспечить равные условия для самореализации, защитить заведомо слабых — детей, стариков, инвалидов. Не нужно быть особым провидцем, особенно с нашим историческим опытом, чтобы понять: если разрушить государство, то одинаково плохо и несчастливо будет всем.

— Вы с этой самой программой участвовали в праймериз в позапрошлом году в Волгограде? И почему, кстати, потом в депутаты не пошли?

— Вообще я очень любопытный, от профессии журналиста это качество у меня осталось. Хочется все узнать самому: что за формат такой — праймериз? Пригласили — приехал, выступил перед обычными людьми, всем вроде понравилось, кроме меня. Нужно было попробовать, чтобы понять, что политика — это не мое: расталкивать локтями, бороться за статус. В итоге выяснил для себя, что государева служба интереснее.

— И тем не менее в СМИ довольно часто именуют вас политиком.

— Это они еще не привыкли и не разобрались, что к чему и кто за кем. Согласен, что есть такая опасность и даже желание у многих — позиционировать меня как будущего политика. Но это делается лишь для того, чтобы втянуть Следственный комитет в политику, в интриги и сомнительную полемику. Чтобы тем самым нашу объективную позицию по конкретным делам дезавуировать. Между тем задача перед Следственным комитетом поставлена ровно обратная — максимально дистанцироваться, уйти от политики. Чтобы никто не мог влиять на работу следствия, никакие политики — ни провластные, ни оппозиционные. Следственный комитет — это юридическая машина, а не политический инструмент.

— Иван Грозный, создавая опричнину, тоже имел в виду эффективную государственную машину...

— Прошу зафиксировать в протоколе: про опричнину не я сказал... Не будь я на службе, то порассуждал бы о прогрессивной роли этого института против разложившейся боярской олигархии. Но, боюсь, неправильно поймут мой сугубо исторический интерес. Если серьезно, то сегодня нет причины бояться новой опричнины. В российской Конституции есть прямой запрет на идеологизацию государства. Не говоря уже о том, что все идеологии обанкротились. Разделять на верных и неверных не получится, кроме как по признаку законопослушности.

— Чем не опричнина?

— Это уже не опричнина, а правовая система.

Витязь самодержавия / Политика и экономика / Наше вс

Витязь самодержавия

/ Политика и экономика/ Наше вс

Как государь Николай Павлович разочаровался в вертикали власти

 

К какоМУ периодУ российской истории ближе всего наше время? Либералы, кивая на брежневское безвременье, заблуждаются. Если уж листать учебник истории, то лучше перечитать главу, посвященную царствованию государя императора Николая I. Среди злопыхателей он был известен как Палкин, поклонники царя зовут витязем самодержавия. Тут вам и вертикаль власти во всей своей красе, и возникновение корпорации силовиков, и заигрывание с системными либералами, и поиски государственной идеологии. И застой. Так назвал это время Петр Чаадаев. Кстати, система спецслужб, созданная при Николае Павловиче, дошла до нас почти в неизменном виде — разве что названия другие. Впрочем, ни вертикаль, ни воцарившаяся в стране стабильность не уберегли Россию от потрясений, а самодержца — от суда над самим собой.

Государево древо

История царствования Николая I полна белых пятен. До конца не проясненным остается даже вопрос о происхождении Николая Павловича. Его отец, Павел I, если верить официальной родословной, родился от брака Петра III и анхальт-цербстской принцессы, вошедшей в историю как Екатерина II. Однако до самого конца династии ходили слухи, что биологическим отцом Павла являлся один из первых фаворитов Екатерины дипломат Сергей Васильевич Салтыков. Отцом же самого Николая злые языки называли и вовсе придворного гофкурьера Бабкина.