Итоги № 19 (2013)

— Не то чтобы это происходит регулярно, но несколько раз, когда возникали сомнения, соглашаться ли на роль, показывал сценарий своим учителям — Льву Абрамовичу и Валерию Николаевичу Галендееву, советовался с ними.

— Отказывались, если не получали добро?

— Однажды — да, было. В любом случае их мнение для меня — серьезный аргумент.

— На «Академию вампиров» вас отпустили легко?

— Я весь сезон не снимался — играл спектакли, репетировал. «Академия» — совершенно новый для меня опыт, и в театре понимают, насколько мне интересно себя в этом попробовать. Ну и уезжаю я лишь на лето, да и то не на все. Осенью предстоят большие гастроли в Москве, и я в них буду участвовать, потом — репетиции «Вишневого сада».

— Как у вас с английским?

— Совершенствуем. Каждый день занимаюсь с педагогом, параллельно решаю организационные вопросы, связанные с предстоящими съемками. Естественно, на английском. В Лондоне на съемочной площадке не будет ни одного человека, говорящего по-русски, кроме Ольги Куриленко, поэтому, конечно, немного волнуюсь. Но вида не подаю.

— Мечтаете зацепиться за Голливуд?

— Я же не утопающий... Стремлюсь расширять свои возможности. Знаю обо всех трудностях, с которыми сталкиваются иностранцы, тем более русские, в Голливуде. Отношусь к этому трезво, что получится — жизнь покажет. Хочу, чтобы у интересной мне работы не было препятствий в виде границ. Не факт, что в Штатах быстро дождусь роли масштаба Харламова. Кроме того, в нашей киноиндустрии, какой бы несовершенной она ни была, трудятся уникально талантливые люди, и зачем же я буду себя обкрадывать?

— На минувшей неделе состоялась премьера телеромана «Все началось в Харбине» с вами в главной роли, а ближайшей кинопремьерой, кажется, станет «Дубровский»?

— Да, фильм готов и, думаю, выйдет на экраны осенью. Будет и пятисерийная телеверсия. Это не классическое прочтение пушкинской повести, а, скажем так, по мотивам.

— Но хрестоматийная фраза «Тихо, Маша, я Дубровский!» прозвучит?

— Нет.

— Почему?!

— Во-первых, потому что вы сейчас улыбаетесь, задавая этот вопрос. Во-вторых, потому что у Пушкина ее нет.

— Спасибо, Данила, буду знать... Слышал, хотите сыграть Рудольфа Нуриева?

— Давно мечтаю... А теперь уже не только мечтаю: вместе с Игорем Савельевым, уфимским писателем и земляком Нуриева, работаю над сценарием. Может, из затеи и не получится ничего, но, как говорил Макмерфи в «Полете над гнездом кукушки», я хотя бы попробовал...

— Обратил внимание, Данила, по Питеру вы перемещаетесь, не прячась за темными очками и широкополой шляпой. Неужели не идентифицируют земляки?

— Люди погружены в себя, они не вглядываются в лица прохожих. Да, иногда узнают, подходят за автографом, просят вместе сфотографироваться. Это приятно, особенно когда не назойливо. Правда, я мало хожу по улицам. Живу рядом с театром, спортзал тоже по соседству...

— Тренируетесь в охотку или по принуждению?

— Конечно, по принуждению. Кататься на коньках мне нравилось больше. Бывает, устаю, иногда ною, но, к счастью, есть люди, которые могут мне сказать: «Послушай, у тебя фантастическая профессия, за нее платят приличные деньги, и ты еще чем-то недоволен? Неплохо устроился, совесть имей!»

Санкт-Петербург

Врач от бога / Спорт / Exclusive

Врач от бога

/ Спорт/ Exclusive

«Пациентов с улицы я не беру. Но за каждого перешагнувшего порог моей приемной несу личную ответственность и веду его по жизни», — рассказывает легенда отечественной спортивной медицины Василий Авраменко

 

Рабочий кабинет заслуженного врача России, начальника отделения традиционной медицины врачебно-спортивного диспансера ЦСКА Василия Авраменко больше напоминает Зал славы. Стены увешаны фотографиями, запечатлевшими хозяина помещения вместе со спортивными звездами первой величины. От их перечисления аж дыхание перехватывает: Сергей Бубка, Татьяна Лебедева, Елена Слесаренко, Анна Чичерова, баскетбольная сборная СССР во главе с легендарным Арвидасом Сабонисом. Евгений Примаков и Никита Михалков, конечно, не спортсмены, но и их фотографии на видном месте. Все эти известные люди — пациенты профессора Авраменко. Многих из них он называет своими духовными детьми, а они его величают почтительно: Батька.