Итоги № 19 (2013)

Во многих случаях причинами законодательного запрета добычи сланцевого газа стали подозрения в экологическом загрязнении местности. Технология гидроразрыва чревата тем, что метан, а часто с ним и сероводород вкупе с применяемыми при добыче химическими веществами проникают в подземные водные горизонты и системы водоснабжения, делая воду непригодной для использования в быту и промышленности. Исследования, проведенные в американском штате Вайоминг, где находится одно из крупных сланцевых месторождений, показали, что химические вещества способны проникать в подпочвенные воды. В частности, они были обнаружены в окрестных колодцах. Как это получается? «Для проведения многостадийного гидроразрыва требуется огромное количество пресной воды, причем еще специально подготовленной, — объясняет Владимир Якушев. — В нее необходимо ввести определенное количество химикатов для поддержания проницаемости пласта. Не все эти химикаты безвредны, и, естественно, экологи по этому поводу бьют тревогу. Обратно при добыче газа вода выходит, но не вся, значит, внизу, в пласте, остаются химикаты». Если там есть еще и пластовые воды, связанные с другими горизонтами, то эти химикаты могут распространяться и на слои почвы, откуда берется питьевая вода. Помимо того, по той же самой скважине, которая вскрывает сланцевый газоносный пласт, сам газ после гидроразрыва может пройти в водоносный пласт.

Пытка водой

Существует и еще одна, невидимая опасность. Оказывается, сланцевые породы накапливают факторы, способные вызвать рост онкозаболеваний и нарушения дыхательного цикла у людей и животных. Дело в том, что сланцевый газ отличается повышенным содержанием радона. Это продукт естественного распада природного урана, содержащегося в сланцах и гранитах. Уран добывают именно из сланцевых почв, причем наиболее высоким содержанием этого радиоактивного элемента характеризуются углеродисто-кремнистые сланцы. Воду, которую выкачивали в результате добычи сланцевого газа на одном из американских месторождений, проверили в департаменте защиты окружающей среды штата Нью-Йорк. Выяснилось, что в образцах содержится радий-226, причем в концентрациях, превышающих предельно допустимые в 267 раз.

Однако декан факультета геологии и геодезии нефти и газа РГУ имени Губкина Александр Лобусев полагает, что на состояние грунтовых вод, а также на сейсмичность могут повлиять лишь сланцевые месторождения, расположенные на глубине до километра. В то же время специалисты предупреждают о других издержках: при проведении гидроразрыва пласта требуется огромное количество пресной воды — примерно 30 тысяч кубов на одну операцию. А это значит, что разработка сланцевых месторождений рентабельна лишь в тех местностях, где пресная вода имеется в избытке. Это, как правило, самые густонаселенные регионы. При этом надо учитывать, что использованная для добычи вода становится непригодной для бытовых целей из-за введенного в нее химреагента и от нее придется избавляться. Если все делать по уму, то нужно строить дорогостоящие очистительные установки, увеличивая тем самым себестоимость добычи. И тут появляется соблазн либо тишком сливать отходы на грунт, либо закачивать загрязненную субстанцию в проницаемые пласты почвы. Но если пласт проницаем, то он с большой вероятностью водоносный. И в подавляющем большинстве случаев газодобытчики идут именно этим путем. Конечно, законы предписывают им следить, чтобы загрязненная химикатами вода не поступала в горизонты, используемые людьми. Но, как утверждают эксперты, контролировать этот процесс невозможно — рано или поздно возникает перетекание химикатов в пласты с питьевой водой. Даже если гидроразрыв производят на глубине, гораздо большей, чем та, где залегают грунтовые воды, техническая вода, выходя из скважины вместе с газом, частично канализируется в слои, используемые человеком. И эта техническая проблема пока не решена.

Футурологи уже рисуют картину сланцевого апокалипсиса. Ведь век такого месторождения недолог — около 15 лет. После этого добыча сходит на нет, несмотря на многочисленные гидроразрывы пласта и избуренную скважинами породу. Газовики вывозят оборудование, а жители уезжают туда, куда рука сланцевого рынка еще не дотянулась. А на месте некогда цветущей густонаселенной территории остается пустыня, загаженная ядовитыми болотцами, сотрясаемая оползнями и землетрясениями, где счетчик Гейгера пищит не переставая.

Конечно, все это пока всего лишь художественная гипербола. Более того, рано или поздно человечество придумает, как извлекать драгоценное топливо без зубодробительных экологических последствий. Именно тогда можно будет торжественно провозгласить: «Сланцевая революция свершилась!» А пока на дворе — предреволюционная ситуация...

Как вы полис назовете / Общество и наука / Телеграф

Как вы полис назовете

/ Общество и наука/ Телеграф