Итамар К.

— Неужели после того, что было опубликовано, вы не хотите обнародовать свое мнение? Даже сегодня появился еще один, правда небольшой, материал о Меламеде.

— Чего они хотят от него? Почему не оставляют в покое?

— Почему бы вам не высказать это общественности?

"Действительно, почему бы и нет?" — подумал Итамар. Апельбаум и Рита советовали ему никак не реагировать, но Итамар не был уверен в их правоте. Что случится, если он выразит свое мнение публично? Хуже уж точно не будет, и не исключено, что поможет делу. До сих пор Итамар не предпринимал никаких действий, надеясь, что кто-нибудь из читателей отреагирует на статью, но, кроме письма от некоего Ирмеягу Рацона, ничего в газете не нашел.

"Интересно было узнать, что в последнее время знатоки спорят о Шауле Меламеде, — писал Рацон. — Я из числа тех, кто испытывает отвращение от дискредитации авторитетов просто так, ради удовольствия, но, с другой стороны, не думаю, что их надо возводить в ранг святых. Ведь Меламед — один из нас, плоть от плоти нашего народа, вырос с нами и, конечно, не должен над нами возвышаться. Поэтому радует, что он наконец-то свергнут с высокого трона и снова вернулся к нам".

Итамар не совсем понял автора письма. Что он, иронизирует или разделяет мнение журналистки? Возможно, редактор не почувствовал в письме иронии и именно поэтому предпочел его откликам читателей, поддерживающих Меламеда. Неужели совсем не было таких писем? Мыслимо ли, чтобы ни один из учеников Меламеда, живущих в Израиле (хотя их немного), не написал ни слова в ответ? Итамар не верил этому. С другой стороны, его подозрения, что редактор и другие влиятельные лица в газете находятся в сговоре, может быть, указывают на развитие некоей паранойи? И не исключено, что ее породил последний разговор Итамара с Бенционом Апельбаумом.

— У меня в этом деле богатый опыт, — сказал ему Апельбаум, когда они встретились в Иерусалиме, чтобы обсудить ситуацию. — Журналистов вообще не интересуют поиски истины.

— Вы не преувеличиваете? Быть может, слишком обобщаете?

— Да, обобщаю. Конечно, встречаются исключения. Однако без способности обобщать мы не могли бы мыслить, анализировать разные явления. За деревьями не видели бы леса. Я повторяю: правда как таковая их вообще не интересует. Они сплетают факты, а иногда высасывают их из пальца для того, чтобы проводить определенную линию в своих публикациях или для раздувания сенсации с целью поднятия тиража. У средств массовой информации есть важная общественная функция, но они ее не исполняют. Много лет назад ко мне пришел очень известный радиожурналист — его имя нам сейчас не важно. Это было после того, как я опубликовал ряд статей, вызвавших резкую негативную реакцию.

— Статьи о чем?

— При случае расскажу. Сейчас у меня нет желания предаваться воспоминаниям. Но история послужила мне уроком. Он, этот журналист, хотел понять мои побуждения. "Почему вы так написали?" — спрашивал он. "Потому, что это — правда", — ответил я. "Но какая причина заставила вас выступить с этой, как вы ее называете, правдой?" — настаивал журналист. Он долго сидел здесь, на том же месте, где сейчас сидишь ты, и отказывался допустить такую возможность, что обнародование правды и было моей целью. И это журналист, для которого поиски истины и открытие ее общественности должны быть профессиональной задачей!

— Потому, что это — правда, — медленно повторил Апельбаум и добавил с иронической усмешкой: — Для наших журналистов правда — это пустой звук. Поэтому предпочтительнее смолчать, проглотить обиду — хотя я знаю, как тебе больно, — и дать всей истории забыться.

— Вы говорите о моих личных чувствах? Это пустяки… Но Апельбаум отлично знал Итамара и видел, как его задело презрительное замечание о нем в статье.

— Проблема заключается в том, что Меламедне может опровергнуть ложь, — объяснил Итамар. — Вы не думаете, что на мне лежит обязанность защитить его доброе имя?

— И ты воображаешь, что тебе позволят?

— Я напишу статью.

— Шанс опубликовать ее близок к нулю. И даже если твою статью напечатают, то так искромсают, что ты ее не узнаешь.

Тут Апельбаум попал в точку. Итамар не открыл ему, что уже успел попытать счастья у редактора "Идкуней ха-йом", того самого приложения, где была опубликована статья Орит Мехмаш. Редактор прочел несколько строк из отклика Итамара и вернул ему рукопись. "Подобные сухие аналитические статьи не соответствуют сегодняшнему стилю мировой прессы, в том числе стилю нашей газеты, — объяснил редактор. — Кроме того, у нас не принято печатать материалы случайных людей, не имеющих солидного журналистского опыта".

Вместо публикации редактор предложил послать к Итамару Орит Мехмаш для всеобъемлющего интервью. Серьезная журналистка, сказал редактор, внимательно выслушает вас и сумеет облечь ваши мысли в приемлемую для восприятия читателей форму.

— Больше всего меня мучает то, — сказал Итамар Апельбауму, — что я своими руками обрушил все это на голову Меламеда. Если бы я не решил сделать о нем фильм, если бы не упрямился с этими сокращениями, ничего бы не случилось!