Истые Галлюцинации

Пожалуй, никто так не радовался прощанию с деревушкой, как я. Шагая по широкой тропе, или троче, я чувствовал, как мое настроение поднимается. Наконец-то все надоевшие препятствия остались позади! Только Соло продолжал еще докучать мне своим присутствием. И я решил: будь что будет, но этот нарыв придется вскрыть. Слишком уж странными становились отношения в нашей группе. Соло был в своем репертуаре. Он настоял, что он отправится 'по троче первым. Уйдет далеко вперед, потом заострит колья и воткнет их в землю по особой схеме - это будут фетиши.

Во время спуска по реке, до прибытия в Эль-Энканто, мы постоянно курили траву. Соло в это время просто часами сидел, глядя в одну точку. В конце концов я заподозрил, что он решил меня прикончить и что у него не все дома. Так вот, оказывается, какая странная мне выпала участь: погибнуть от руки психа, чьего-то старого дружка, которому каким-то чудом удалось пробраться в нашу экспедицию!

Я стал размышлять над иронией судьбы. Мне припомнилось, что знатока грибов Гордона Уоссона и его жену во время их второго путешествия в грибную деревню Уатла де Хименес, что лежит на отдаленном нагорье в Мексике, сопровождал тайный агент ЦРУ. Вся история психоделиков могла бы сложиться иначе, обнаружь Уоссон это грязное притязание вовремя. Тогда бы абсурдная идея ЦРУ навсегда оставить псилоцибин так называемой "отечественной прерогативой" никогда не смогла бы возникнуть. Только благодаря своевременной публикации молекулярной структуры псилоцибина - то была заслуга швейцарского фармаколога и изобретателя ЛСД Альберта Хофмана - удалось разрушить эту мрачную и грандиозную фантазию. И вообще я размышлял о критических моментах. Мне пришло на память замечание Джона Уэйна о том, что "мужчина должен вести себя по-мужски".

Как только эта мысль пришла мне в голову, я решил воспользоваться моментом и, остановившись на тропе, громогласно заявил, что Соло самый отъявленный в мире болван. Иными словами, взял быка за рога. Какое-то мгновение казалось, что сейчас мы уложим друг друга на месте. Ванесса принялась визжать и бросаться между нами. Носильщики-витото застыли на месте, разинув рты. Инцидент закончился вничью, но к концу дня Соло решил повернуть назад. Денег у него не было, к тому же он страдал от невыносимой боли - у него раздулся флюс. Словом, у него не было никаких причин, чтобы оставаться с нами. Тяготы одиночества и плохое питание могут довести до крайности даже здорового человека, и я пришел к твердому убеждению, что он выбит из колеи и способен на все. Чтобы унять зубную боль, он жевал коку, но это не помогало. Ему была необходима медицинская помощь. Вечером Соло пришел ко мне и объяснил, что у него не хватит денег, чтобы подняться вверх по реке. Он предложил мне килограмм своей травы, и я сразу же воспользовался этим случаем, чтобы заплатить ему сотню долларов. Когда на следующее утро мы снимались с места, он уже ушел.

Нас окружали джунгли, впереди ожидала Тайна. После ухода Соло я многозначительно помалкивал, поигрывал сачком для бабочек и ощущал себя сродни Ван Вину, сладострастному герою сюрреалистического романа Набокова ^Ада". В конце концов, разве часто выпадает нам удовлетворение от победы над соперником? Особенно над соперником, который заявляет, будто искренне верит, что он Иисус Христос или Гитлер?

Мы держали путь в Ла Чорреру под увитым лианами пологом буйного амазонского леса; вокруг было дивно, как в раю. Мы то и дело вспугивали радужно-голубых morphos - бабочек размером с блюдце, которые лениво отдыхали на свисающих над тропой широких листьях. Внезапно они взмывали в воздух, демонстрируя изумительные переливы великолепнейших бледно-сапфировых оттенков, и быстро исчезали в тенистых зарослях. Мы быстро шагали вперед, и мне снова пришел на память Набоков с его показавшимися тогда пророческими строками, написанными в "Бледном огне" его героем, вымышленным американским поэтом Джоном Шейдом:

...и этот редкий дар,

Природы - "радужка", когда над гранью гор В пустыне неба нам утешит взор Сквозного облачка опаловый овал, - Зерцало радуги, построенной средь скал Долины дальней сыгранным дождем. В какой изящной клетке мы живем!