Истукан

Мальчик наконец поднялся, снял сандалии и ступил в прозрачную воду, тут же обхватившую его лодыжки холодными упругими пальцами. Если дерева больше нет, то надо хотя бы проверить баллоны.

С этого места он еще раз взглянул на вяз и вдруг заметил нечто необычное. В трещине между половинками ствола темнел круглый предмет. Как будто кто-то закинул туда мяч и не смог достать.

Алешка, позабыв про пескарей, вернулся к дереву. Допрыгнуть до круглого предмета не удавалось, и мальчик начал карабкаться по стволу, пачкаясь обугленной корой.

Через полминуты странный кругляш оказался перед его глазами. Покрытый копотью шар размером чуть меньше Алешкиной головы висел в расщелине, как пушечное ядро, застрявшее в стене крепости.

Эта штука выглядела подозрительно правильной, словно и впрямь была сработана человеческими руками, а затем выпущена из неведомого орудия. Получалось, что именно она своим ударом и расколола старый вяз надвое.

Алешка попробовал выковырнуть шар из расщелины, но ничего не вышло. Дерево прочно держало причину своего несчастья. Алешка повисел на стволе еще пару минут, осматривая и ощупывая находку, пытаясь сдвинуть ее хоть на волос. Ничего не выходило. Здесь требовались топор и сильная взрослая рука.

На взрослую руку мальчик не надеялся – кто согласится тащиться к броду и рубить дерево из-за какого-то булдыгана, неизвестно почему застрявшего в стволе?

И тогда мальчик решился все сделать сам. Утащить из сарая топор, взять с собой пару поленьев для распорок и освободить таинственный шар, чтобы разобраться с ним не на весу, а в спокойной обстановке у себя во дворе.

Надев сандалии, Алешка помчался домой, позабыв даже проверить свои баллоны, где отдыхали в тот момент семь крупных мясистых пескарей.

* * *

Гендос соскочил с автобуса и, бросив водителю «Будь здоров!», бодро зашагал по наезженной стежке в сторону поселка. Не пройдя и двух сотен шагов, он услыхал за спиной гул двигателя. По звуку он определил, что едет «УАЗ» и что заправлялся он последний раз возле гаража «Сельхозтехники» – только там так бессовестно разбавляли бензин.

Не оборачиваясь, Гендос вскинул свою забинтованную руку. Если свои – сами остановятся, подберут, а если чужие, то тут уж следует намекнуть.

Оказалось, чужие. Желтый «уазик» остановился точно возле него. Стекла были опущены, внутри маялись от духоты двое незнакомых мужиков. Один – толстый и бородатый, в очках, в рубашке на заклепках – высунулся и спросил:

– Милейший, эта вот дорога – она куда?

– На поселок, – с некоторым удивлением ответил Гендос. Вопрос был откровенно глупым: всякий здесь знал, что эта дорога ведет только к поселку, и больше никуда. Для того и проложена, чтоб люди могли по ней добираться до поселка, сходя или съезжая с большака.

– Какой поселок?

– Пустозем, конечно, – ответил Гендос. – Здесь других нет, извиняюсь за выражение.

– Ну да, конечно. – Бородатый скрылся в кабине, шурша там какой-то бумагой. – Название оптимистичное, – добавил он.

– Вы, извиняюсь за выражение, меня-то подбросите? – напомнил о себе Гендос.

– Давай садись, милейший, – кивнул бородатый. – Заодно и поговорим.

Гендос забрался на заднее сиденье, принюхался. Машина была совсем чужая, издалека. Скорее всего из области. За рулем сидел мужик в повязанном на голову платке. Брови у него были белые, прозрачные, да и лицо казалось каким-то блеклым. Словно и не загорал человек никогда.

Бумага на коленях у бородатого оказалась картой. Он водил по ней карандашом, рисуя линии и кружочки.

– Слушай, – сказал он. – Тут никакого Пустозема нет.

– Ну правильно! Он по картам и документам проходит как, извиняюсь, Перспективный. Но у нас все по старинке говорят – Пустозем.

– Ага, Перспективный, есть такой...

– Вы, извиняюсь за выражение, откуда, мужики? – спросил Гендос.

– Издалека, – вздохнул бородатый мужик. – Значит, Пустозем, говоришь?

– Сто пудов – Пустозем! – побожился Гендос.

Бородатый сунул руку под панель и вытащил микрофон рации на витом шнуре.

– База, база, как слышно? – В рации заскворчало. – Слышь, Петрович, а Пустозем, в смысле Перспективный, в плане? Я что-то не пойму...

Рация еще раз проскворчала. Гендос, сколько ни напрягал уши, ни слова не разобрал. Но бородатый все выслушал и вернул микрофон на место.

– Надо проверять, – сказал он.

– Будем проверять, – безразлично отозвался шофер.

Гендос почувствовал тревогу. Что это, интересно, они собрались проверять? И за какие грехи их поселок надо проверять? А может, зря он к ним подсел?

– Вы, извиняюсь, чего хотели-то? – неуверенно спросил Гендос.

– Тебя как зовут, милейший? – спросил вместо ответа бородатый.

– Гендосом. Генка я. А вы...

– Скажи нам, Генка, прошлой ночью слышал ты что-нибудь? Или, может, видел? Что-то странное, а?

– Слышал. И видел. К дежурной сестре шабашники приходили, которые крышу делают, так вот она с ними всю ночь спирт пила.

– Какой спирт? Какие шабашники?

– В больнице. Я всю неделю там пропадал, только сегодня вот домой отпустили.

– Тебя, значит, не было тут? – разочарованно проговорил бородатый.