Истукан

Последнего из защитников деревни добивали всей стаей. Это был огромных размеров дикарь, совершенно лысый. Его молотили и палками, и булыжниками, и совали горящие поленья в лицо. От него, казалось, ничего не осталось, кроме кровавого месива. Но стоило остановиться, как он вновь начинал хрипеть, шевелиться, ползти куда-то, цепляя траву перебитыми пальцами.

Наконец ему благополучно проломили череп, заставив остановиться навсегда. Охотники, не успев отдышаться, принялись хохотать, прыгать на трупах, приветствуя победу. Деревня уже была совершенно пуста – женщины скрылись в лесу. Колян задумался, не нагнать ли их, чтобы взять в плен, но потом решил, что эта традиция из другой, не дикарской эпохи. Охотники бросились шарить по шалашам. Единственной добычей оказалась задняя половина кабана, припрятанная в тени под еловыми ветками.

Впрочем, этого было достаточно. Будь тут хоть десять кабанов – они не перевесили бы радость победы. От избытка этой радости кто-то начал швырять головешками из костра по шалашами, остальные поддержали забаву – и вскоре деревня чужаков пылала, пачкая небо дымом.

– Все, хватит! – крикнул Колян. – Уходим, пока остальные не вернулись.

На обратном пути его вдруг посетило кратковременное отрезвление. «Это сколько же трупов мы сегодня накидали?!» – с ужасом подумал он. Воображение быстро нарисовало, как место бойни обследует следственная группа, а лес прочесывают автоматчики с собаками.

Этими опасениями он поделился с академиком, едва вернувшись к своим.

– Я надеялся, вы отстранитесь от подобных мыслей, Николай, – укоризненно ответил тот. – О чем вы говорите, какая тут может быть милиция? Я не однажды объяснял, что мы дикари.

– Ну, допустим, дикари, – кивнул Колян. – Но трупы же найдут?

– Ну, найдут. И что? Все, что они могут сделать, это нанести нам ответный визит. И правильно сделают, если по совести...

– Как это – визит? – насторожился Колян. – Это что же, они нас бить придут?

– А почему им не прийти? Вы бы разве не пришли? Война между племенами – нормальное состояние.

– Постойте-ка, это и мне могут так же череп пробить?

– Любому из нас могут. А что вас беспокоит?

Колян ошалело захлопал глазами.

– А трупы вы по домам развозите или собакам оставляете? – запинаясь, проговорил он.

– О чем вы, Николай? – воскликнул академик. – Не будет никаких трупов.

– Ага... Значит, закапываете.

Крафт оглядел его внимательным взглядом, потом проговорил:

– Вы так ничего и не поняли... – он вздохнул. – Николай, здесь никто не может убить другого, потому что мы не принадлежим этому миру. Мы лишь временно приобщились к нему. Боже мой, ну неужели вы думаете, что на курортном берегу действительно можно выследить живого лося? Ведь это виртуальный мир!

– Виртуальный? – Колян наморщил лоб, вспоминая, что значит это слово.

– Виртуальный – значит воображаемый. Каждый человек придумывает или выбирает себе такой мир, где может реализовать невостребованные в реальности качества и чувства. Одни часами напролет торчат перед телевизором, другие посещают хоровой кружок, третьи все вечера убивают за домино во дворе, четвертые портят зрение компьютерными играми. Все они – гости виртуальных миров. Но поймите разницу. Если вы ходите в театральный кружок и на сцене убиваете кого-то на дуэли, вы должны на девяносто девять процентов его ненавидеть, чтобы сыграть хорошо. Но это не значит, что вам нужно проткнуть его шпагой. Если вы сидите за карточным столом, вы должны быть безжалостны к сопернику, но не станете же вы избивать его?

– Ну, это когда как... – рассудил Колян между делом.

– Мы, в отличие от драмкружка, – продолжал Крафт, – приобщаемся полностью. На сто процентов. Мы умеем забывать, что позади остался лагерь с нашими машинами, транзисторами и сумками-холодильниками. Стоит только уйти от этого по-настоящему, и мир цивилизации исчезнет для вас. Вы просто перестанете его видеть. Одни умеют делать это хорошо, а вот вы – пока еще плохо, и вам мерещится милиция, которой здесь нет и быть не может. Но вам помогут другие. Если девять человек уверены, что коровы летают, то десятый на всякий случай прикрывает темя рукой, верно? Вот в чем секрет коллективного ухода от реальности. Еще пара дней – и вы научитесь уходить так же, как все прочие. Вы забудете даже слова из прежнего мира и станете выражаться простыми понятиями. Но только не сопротивляйтесь этому.

– Ага... – скумекал Колян. – Гипноз, значит.

– Вообще-то нет. Да и не важно, как это называется. Важно играть по выбранным правилам. Успокойтесь, у диких племен нет милиции. Есть только ваше собственное суждение о своих поступках. Вы сами как считаете, правильно было разорить чужую деревню?

– Ну... – проговорил Колян и запнулся.

– Смелее! С точки зрения дикаря, ну?

– Дикаря? Нормально, думаю, сделали. Кто их знает, что у них на уме было, у чужих... – Колян выражался все увереннее. – И потом, они нашего лося могли спугнуть.