Исцеляя Хоуп (ЛП)

Вспыхнула молнии, прозвучал раскат грома. Большая ветка дерева упала на дорогу. Я резко свернула, чтобы не наехать на нее, но переднее правое колесо зацепилось, и я оказалась в невесомости.

Я не помнила, что что-то почувствовала, лишь слышала паникующий голос Трэвиса, когда он снова и снова произносил мое имя.

И вдруг все прекратилось.

Все.

ГЛАВА 31

Трэвис

Звуки ее криков прорезали, словно ножи, мои барабанные перепонки. От каждого я чувствовал себя все беспомощнее. Я схватился за край стола на кухне Триппа и так сильно зажмурил глаза, что стало больно.

– Хоуп, –я понимал, что выкрикивал ее имя как одержимый, но не мог остановиться. Никакое из моих действий не заставило замолчать девушку или мой страх.

Звуки с другого конца провода звучали ужасно. Хруст, рёв, скрежет и выкручивание металла, но, несмотря на все это, единственное, на чем я мог сосредоточиться, – это на ее криках. Внутри меня словно что-то ломалось.

Потом наступила тишина, и я внезапно осознал, что предпочел бы крики. Может, это звучало дико или даже безумно, но, по крайней мере, тогда я знал, что она жива.

– Хоуп, – хриплый шепот не походил на мой собственный. Я чувствовал себя ужасно: в горле пересохло, в груди жгло. – Пожалуйста.

Я не знал, что плачу, пока слеза не скатилась по подбородку и не упала на ладонь, сжатую в кулак. Затем сильная рука схватила меня за плечо и развернула. Я встретился лицом к лицу с братом.

Его обычная веселость исчезла, уступив место озабоченности.

– Уолтерс-лейн, – моя грудь поднялась, когда я сделал глубокий вдох. – Она сказала, что ехала на Уолтерс-лейн.

Ехали вы когда-нибудь в туннеле, который словно не имел ни конца ни края? Ты едешь, едешь и едешь. Примерно так мне представлялось расстояние, разделяющее меня и Хоуп.

Я чувствовал именно так.

Трипп взглянул на Мисси, и она без слов поняла, что ей велено позвонить в службу спасения.

– Мы позовем на помощь.

– Я должен идти, – я оттолкнулся от стойки и пошел к двери, но брат попытался остановить меня.

–Мы должны позволить спасателям и полиции помочь ей.

Я не знал, что взяло верх: страх или адреналин, но я взял его за ворот рубашки и прижал к стене возле двери.

– Если бы это была Мисси, ты бы сидел и ждал помощи? А может, ждал телефонного звонка с новостями, которые сломят тебя? Или попытался что-нибудь сделать?

Он кивнул.

– Точно, ты не сидел бы сложа руки. Так что не смей пытаться помешать мне делать то, что я должен.

Я отпустил его и открыл дверь. Трипп встал позади меня.

– Я с тобой.

Я не стал спорить, потому что это задержало бы меня.

Мы ехали молча минуты, которые казались часами. Шторм не стихал, а дождь лил как из ведра, поэтому дорогу было трудно разглядеть. Чем ближе мы подъезжали к Уолтерс-лейн, тем сильнее билось мое сердце.

Повернув, я увидел, как сквозь темноту рассеивался свет фар машины Хоуп. Автомобиль лежал на боку, от вида чего мне стало плохо.

Я резко затормозил, отчего машину немного занесло в сторону, и стал пытаться выбраться через уже открытую дверь, стараясь казаться спокойным. Но, дергаясь как одержимый, я понял, что забыл отстегнуть ремень безопасности.

К этому времени Трипп уже вышел из пикапа и бежал сквозь проливной дождь к Хоуп. Звук приближающихся сирен нас не останавливал.

Мои колени затряслись, когда я увидел Хоуп через лобовое окно. Она безжизненно лежала на собственном ремне безопасности. Трипп осторожно подобрался к боку машины, а я оставался на месте, опасаясь, что мы вдвоем можем каким-то образом перевернуть машину на крышу.

– Она дышит? – вопрос был, вероятно, одним из самых сложных, которые мне приходилось задавать. Но молчание брата было мучительнее. – Трипп!

Я не обращал внимания на звуки открывающихся позади меня автомобилей.

– Она дышит? – на этот раз я выкрикнул вопрос.

– Пульс есть.

В этот момент мои ноги отказали, и я упал на колени. Камни, впивающиеся в мою кожу, не причиняли мне боли. Я поднял глаза на небо, позволяя дождю хлестать меня по лицу.

– Спасибо.

Я не религиозный человек: не посещал церковь, и все такое. Но в данный момент был благодарен кому бы то ни было на небесах, кто наблюдал за Хоуп. Потом меня озарило, и я, мать вашу, почувствовал, что не могу дышать.

– Спасибо, Уолкер.

Он был ангелом-хранителем моей любимой.

Я наблюдал, как медицинский персонал вместе с братом освобождал Хоуп из машины. Трипп взял ее за подмышки, а пара мужчин осторожно вытаскивали ее из автомобиля.

Шею девушки зафиксировали и положили на плоскость.

Я подбежал к ней, и, как только ее надежно закрепили на каталке, наклонился и прижался губами к ее лбу.

– Лучше не бросай меня, милая, – плотно закрыв глаза, я сделал глубокий вдох. – Ты мне нужна, Хоуп, я люблю тебя.

Слово «любовь» не до конца передавало то, что я чувствовал к ней.

Поклонялся, был одержим, возможно, даже обожествлял. Нельзя было усмирить собственника внутри меня. Я лелеял ее. Она была моей, а я – ее.

***