Исцели меня

— Хотелось вина, но тебе, наверное, нельзя, пришлось сделать безалкогольный глинтвейн, — ставит на прикроватную тумбу два высоких стеклянных бокала с ручкой и отодвигает мое кресло в сторону, при этом переводит взгляд на меня. И смотрит. Очень долго смотрит и молчит. И я молчу. Тупая ситуация. Блин, как же непривычно видеть его таким. Футболка и спортивные штаны. Ну вот такая одежда совсем не ассоциируется с Глебом. А ведь он еще бывает голым. Очуметь.

— Чего ты так смотришь на меня? — наконец нарушает молчание, вот только вопрос ставит меня в тупик.

— А ты? — парирую в ответ.

— Я думаю.

— Я тоже.

— Ладно, пока будем думать, все остынет. Греть по второму разу вообще не вариант. Ты обычно ешь на кровати? Может быть все же переместимся за стол?

— Нет. Я люблю на кровати.

— А я — нет, — ну кто бы сомневался. Обходит с другой стороны и как ни в чем не бывало забирается на кровать.

— Ты сказал, что не принял заказ.

— Соврал.

— И часто ты врешь?

— Я что похож на идиота, чтобы считать? Не думаю, что больше, чем среднестатистический человек, — берет тарелку и наматывает на вилку спагетти. — Ешь, — бросает в мою сторону и принимается трапезничать.

— А зачем соврал? — поинтересовалась я после небольшой паузы, во время которой от души проглотила спагетти.

— Чтобы не повторять своих ошибок. Не думаю, что у нас получился бы конструктивный диалог. Да и есть тогда перехотелось. Ты не думала поменять Варю на какого-то другого? — резко переводит тему, от чего я чуть не поперхнулась гребешком.

— Нет. Она меня во всем устраивает. А если ты слышал, как я ей хамлю и задираю, так это не от того, что она мне не нравится, а потому что мне надо на ком-то срываться. Сцеживать свой яд, — поясняю я и только спустя несколько секунд понимаю, что ляпнула. — Короче, ты не поймешь. Это сложно объяснить, но Варя мне нравится и никого другого я не хочу. А чем она тебе не нравится?

— Я не сказал, что не нравится. Она меня немного пугает.

— В каком смысле?

— В прямом. Слишком высокая, — откладывает вилку в сторону.

— Я так-то тоже не низкая.

— Метр шестьдесят восемь, а в ней явно не меньше метра девяносто.

— Вообще-то метр восемьдесят пять, — выдаю я, не сдерживая смеха.

— Ну ладно, я шучу. Просто мне не нравится, что у нее нет медицинского образования, она даже не медсестра. Мне непонятен такой выбор. Вообще у тебя все как-то через одно место организовано. Я хочу все поменять. Подай, пожалуйста, глинтвейн.

— А я хочу встать и многим дать пенделя и что?! Нормально у меня все организовано, — зло бросаю я, откладывая шпажку в сторону. Тянусь за глинтвейном и подаю его Бестужеву. Ну вот ведь гад какой, взял и все испортил. — И даже не думай трогать Варю. Она хорошая.

— Ты как ребенок, ей-Богу. Хорошая, плохая. Причем тут это вообще?

— Ну так если я ребенок, какого черта ты ко мне пристал, папуля? Попахивает какой-то патологией. А вообще знаешь что?

— Пошел вон с моей кровати? — с усмешкой интересуется Глеб.

— Нет. Просто не лезь куда не просят. Варя — хорошая и точка. И мне плевать, как по-детски это звучит. Мне не нужен врач в качестве помощницы, таблетки может дать любой человек. Варя выполняет все, что мне требуется. И вообще… мне не нужен врач, она как… будем считать подружка.

— А, кстати, почему у тебя нет подружек, точнее не было?

— А мы поменялись ролями, и теперь ты мне задаешь вопросы?

— Ну ты не спрашиваешь, значит я беру на себя эту миссию, — улыбается в ответ. — Чего время зря терять. Раз не хочешь говорить о прошлом — будем о другом говорить.

— У меня не было подружек, потому что мне всегда завидовали. В младших классах из-за более крутого папы, в старших из-за того, что я модель. А дальше… ну не мне тебе объяснять, что в этом бизнесе не может быть дружбы. И вообще женщины — зло, дружбу еще с ними вести, ага. Варя — исключение, и повторяю — не смей ее трогать.

— Согласен, женщины иногда — зло. А зло всегда привлекательно, — могу поклясться, что Бестужев обвел меня взглядом.

— Вот это что сейчас было?

— Только то, что я сказал.

— Если зло, значит женщин ты тоже не любишь? — ставит бокал на поднос и тянется ко мне. В какой-то момент мне показалось, что он снова лезет целоваться, иначе никак не могу объяснить зачем так приближаться к моему лицу. Вот только на деле оказалось, что он тянулся за вторым бокалом с глинтвейном. Даже не знаю, что я испытала в этот момент. Не могу сказать, что разочарование, но что-то определенно неприятное.

— Я очень люблю женщин, без них жизнь была бы пресной и неинтересной, даже при наличии суррогата для удовлетворения физиологии, — вкладывает в мою ладонь еще теплый напиток.

— Тогда почему они, по-твоему, зло?

— Я сказал иногда зло. Привлекательное зло, Соня. Подумай на досуге почему, можешь мне даже написать ответ в смс. Ну это тебе идея, чтобы был повод мне написать. Ты же наверняка стесняешься писать мне первой. И да, не буду я трогать твою Варю, если она будет выполнять все свои обязанности. Попробуй глинтвейн, пока он теплый. Или еще хочешь что-нибудь съесть?

— Не хочу.