Исцели меня

— Не знаю, как так получается, — допивает сок и ставит стакан на пол. — Я всегда планирую говорить с тобой о конкретных вещах, хочу хоть в чем-то продвинуться, да много чего хочу сделать, на деле… как только вижу тебя, все идет… не так, как задумано. Вот что ты со мной делаешь, Соня? — и что я должна ответить на эту странную речь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Это скорее всего сегодня на тебя повлияли непредназначенные для еды огурцы, а не я, — Бестужев лишь усмехается на мои слова и качает головой.

— Мне нравится видеть тебя такой.

— Голой?

— Да где ты голая? Одна пена. Как будто не мыльная, а монтажная. Не оседает даже, — вновь усмехается, переводя взгляд на мое лицо. — Знаешь, когда я зашел в ванную и начал слушать твой рассказ с огурцами у тебя на глазах и с этим бантом или заколкой на голове, я испытал что-то очень приятное. Даже не знаю как сказать. Вот так и должна выглядеть девушка в твоем возрасте. Беззаботной, веселой, легкой что ли. Временами дурачиться, смеяться. Так надо. Это правильно. Ты мне нравишься такой гораздо больше, чем угрюмой злюкой в черном. Тебе вообще не идет черный цвет. Белый. Тебе нужен белый цвет, — на одном дыхании проговаривает Глеб и тянет руку к моему лицу, от чего я вполне осознанно опускаюсь еще ниже. Так, что уже почти до носа.

— Да чего ж ты такая трусиха? Выныривай давай.

— Чего ты сейчас хочешь, Глеб? — приподнимая голову, наконец, спрашиваю я.

— Некорректная формулировка. Да и ты не готова к моему правдивому ответу. Точнее, мои желания пока не совпадают с твоими. Поэтому, из уважения к тебе, я сдерживаю их и не буду озвучивать, — улыбается чуть ли не в тридцать два зуба. — На данный момент мне хочется с тобой просто поговорить.

— Я голая.

— Так это же отлично, голые люди — открытые люди.

— Ты вообще-то одет.

— Так ты хочешь, чтобы я разделся? Я только — за.

— Нет! Ну, уйди, пожалуйста.

— Уйду. Не бойся. Но не сейчас. Смотри, что получается, это, кстати, и есть ответ на вопрос про сообщение. Ты очень упрямая и своенравная, — вновь тянет ко мне руку, правда, в этот раз я не сползаю вниз. — Не признаешься в очевидных вещах, но это уже очевидно, — заправляет мокрую прядь волос из выбившегося пучка за ухо. — Ты скучала по мне, моим звонкам, возможно, даже по моему контролю, отсюда и написала, как бы раздражающее меня письмо, чтобы я отреагировал соответствующим образом. Будем считать, что у нас ничья. Ты — не признаешься, что это так и что я тебе нравлюсь, а я скажу, что прилетел на несколько дней раньше запланированного, просто потому что у меня внезапно закончилась работа. Договорились? — проводит кончиками пальцев по моей скуле.

— Я потеряла нить разговора. У меня пена тает и сейчас все будет видно. Уйди, пожалуйста, Глеб, — жалобно прошептала я, сложив ладони в умоляющем жесте.

— Да… тяжело. Я проведу здесь пару дней. Будем налаживать с тобой контакт. Во вторник уеду и будешь дальше скучать по мне еще недели две.

— Обязательно. У меня уже вся левая нога без пены, ну уйди, пожалуйста.

— С такой ногой, не стыдно быть нагой. Все, София Викторовна, пойду дро… дротики кидать. Пока спагетти жду….

Глава 24

Думала, что взорвусь от злости, когда увижу Варю. Но с порога ее заявление: «он бы меня уволил», слегка отрезвило. По сути, она тоже пострадавшая сторона. Что ей говорят, то она и делает. Отвратительное слово — наемный рабочий. А как бы я себя ни вела, и что бы ни говорила, Варя мне нравится, и я не хочу, чтобы на ее месте был кто-то другой. Правда, от того, что она не виновата, все равно не легче. Настроение испорчено напрочь.

— Ну прости меня, Сонь. Что я могла сделать?

— Ничего. Просто поражает, почему в моей жизни все через одно место?! Первый раз за столько времени решила принять ванну и на тебе. Он еще и огурцы с моих глаз съел, ты представляешь? Огурцы с моих глаз! Неужели не противно?

— Ммм… ты может быть не в курсе, но еду едят и с других мест на теле.

— Господи, ты о чем сейчас?!

— Ну сливки слизывают… с пупка, например. И не только.

— Ой, все, — демонстративно закатываю глаза.

— Я так поняла он голодный, так как сразу попросил заказать еду, поэтому и огурцы решил схомячить с твоего лица.

— Все, ладно, хватит о нем говорить, надо отсюда выбираться.

— Так может еще полежишь, я добавлю пены и горячей воды? И масочку тканевую ты еще не наложила.

— Да не хочу я уже ничего. Давай, Варь.

Через несколько мгновений я поняла, насколько решение принять ванну оказалось идиотским. Положить мое тело в воду — далеко не самое сложное. А вот вытащить меня из ванны — да. Ничего не организовано. Это ж надо быть такими дурами. Две дуры!

— Не волнуйся и не психуй, пожалуйста. Все сейчас будет. Я быстро принесу стул, положу на него простыню. Потом благополучно тебя достану и на него посажу. Не волнуйся.

— Да вообще пустяк, достать отсюда мою тушу.