Исцеление Вечностью

— Не опять, а снова! — поправила его Светлана и многозначительно подняла наманикюренный пальчик! — И уже не по какой-то там области, а — на республиканском уровне!

Недоумевая, как ему теперь быть, Александр со свертком, в котором лежал материал для подрясника, вышел из домика и увидел терпеливо дожидавшегося его у ворот Сергия.

— Как? — опешил он. — Ты до сих пор и стоишь здесь?

— Почему? — удивился тот. — Я пока в алтаре прибрал. Пропылесосил ковры. Семисвечник почистил. Ну так что, пошли? Или, если можно, поехали на автобусе! А то у меня сегодня очень мало свободного времени!

С запозданием поняв, что у Сергия, оказывается, эти два часа совсем не были лишними, Александр еще раз подивился его поистине монашескому терпению и смирению.

Они проехали две остановки. Дошли до дома. Поднялись на лифте на седьмой этаж.

Здесь Александр открыл ключом дверь и, увидев — в кои-то веки! — вышедшую в коридор сиявшую Веру, которая сразу сникла при виде вошедших, понял, что она, судя по всему, ждала, наконец-то, прихода отца Льва.

К счастью, Вера вскоре снова оживилась. Выручило Александра лишь то, что она из всех оставшихся для нее людей выделяла не только Ирину, но и ее мужа. И еще неизвестно, кого больше.

Того же мнения был и ее кот. Он подошел к Сергию всего на полметра, что, как уже знал Александр, на его языке означало величайшее уважение. От добрейшей Гульфии он и то останавливался вдвое дальше. К подкармливавшим его потихоньку от хозяйки сестрам милосердия, за исключением времени еды, подходил метра на два. А к нему самому и вовсе на максимальное расстояние, которое позволяли размеры комнаты!

Во всяком случае, после того, как Сергий снял подрясник, оставшись в одной футболке, Вера скомандовала Александру:

— Идите поужинайте, пока я буду изучать подрясник! И поухаживай там за Сереженькой. А то ведь он сам ничего не возьмет! Да смотри, чтобы он съел все то, что есть в холодильнике! Я позвоню Гульфие, она завтра наполнит его опять!

— А ты? — заводя Сергия на кухню, крикнул Александр.

— А у меня что-то нет аппетита!

Через двадцать минут холодильник, и правда, был почти весь опустошен. Что-что, а поесть Сережа, действительно, любил!

И как только он, довольно выдохнув, откинулся на спинку стула, на кухне, с подрясником в руках, появилась Вера.

— Все понятно! — сообщила она. — Хотя и не так просто. Удивляюсь, и как вы только носите такое в жару?

— Так носим, что даже снимать не хочется! Это может понять только тот, кто хоть раз надевал его! — в ответ улыбнулся Сергий и, извинившись, что ему совсем уже некогда, быстро ушел.

— Ну а ты что стоишь? — накинулась на Александра Вера.

— А что я должен делать?

— Как это что? Стоять, как солдат, по стойке смирно и делать все, что я прикажу! — ответила ему Вера и, сняв с плеча сантиметр, принялась старательно обмерять его.

Когда все было закончено, и Вера начала разворачивать на освобожденном от пишущей машинки и листков бумаги рабочем столе отрез материи, в коридоре раздался телефонный звонок.

Вера с трудом прошла к аппарату, подняла трубку и разом погасшим голосом сказала:

— Это тебя…

— Кто? — насторожился Александр.

— Кто-кто? Татьяна…

— Что-о? — опешил от неожиданности Александр и отчаянно замахал руками: — Скажи, что меня нет дома!

— Хорошо! — кивнула ему Вера и спокойно сказала в трубку: — Он сказал, что его нет дома!

— А ты это хорошо придумала! — придя в себя, впервые с благодарностью приобнял за плечи Веру Александр.

— За что? — удивилась та.

— За то, что не солгала — я ведь чуть было не подтолкнул тебя ко лжи.

— А у тебя бы все равно это не получилось! — с улыбкой ответила ему Вера и, видя, что Александр вопросительно смотрит на нее, объяснила: — Мне ведь нельзя уже лгать. Да и тебя выручить было нужно. Вот теперь, поверь моему женскому опыту, она уже не позвонит тебе — никогда!

7

Несмотря на такую предусмотрительность Альбина, в Антиохию он попал лишь спустя восемь дней после того, как расстался с Клодием.

Встретился — и не узнал Клодия.

Сняв, вопреки своему обыкновению останавливаться в самых лучших дворцах и гостиницах, небольшой дом едва ли не на окраине Антиохии, тот был каким-то просветленным и радостным, и таким вдохновенным, что казалось, вот-вот воспарит в воздух.

Но самое главное — Клодий был в белой крещальной одежде!

— Ты что — крестился? Как?! Когда?!! — только и смог вымолвить Альбин.