Александр выждал паузу и, как можно более весомо, сказал:
— Видишь, как все они утруждали себя ради того, чтобы удостоиться блаженной Вечности? А тебе все это дано — даром! Они понуждали себя, изнемогали, претерпевали немыслимые трудности, совершали невиданные подвиги, потому что понимали, насколько это важно для спасения души. А к тебе все это пришло как бы само собой. Хочешь не хочешь, а делай. И Господь всегда незримо был рядом и подавал тебе благодатную помощь, чтобы ты могла перенести это. Хочешь, не хочешь — ты и так спишь сидя, да и то чуть-чуть. Тебе стали безразличными вкусная пища и модная одежда, любимые занятия и красивые вещи. Ты больше не хочешь никого видеть и твоя комната мало чем отличается сейчас от тех самых площадок наверху скал. Болезнь не только иссушает твое тело, но и очищает твою душу от грехов. И в итоге всего за четыре месяца, сама не прикладывая к этому никаких трудов — ты достигла полного бесстрастия! То есть того, к чему, палимые солнцем, мучимые голодом, пугаемые дикими зверями и страшными нападками невидимых врагов — десятилетиями, по тридцать, сорок, пятьдесят, а то и более лет — шли самые великие подвижники! У тебя, к счастью, даже нет болей, от которых нестерпимо страдают некоторые пораженные этой болезнью люди. Тебе в крайних случаях помогает даже простой анальгин! Это ли всё — не величайшая милость Божья?!
Вера, забывшись, глубоко вздохнула и закашлялась. Александр решил, что надо дать ей немного передохнуть.
— И потом ведь не все обязательно умирают от рака! — неожиданно резко переменил он тему. — Даже в его самой что ни на есть последней степени! Я что — зря рассказывал тебе про женщину, которая сто лет назад подходила к преподобному Варнаве? Если скажешь, что это было давно и неправда, то у нас есть и современный наглядный пример — Галина Степановна!
Александр посмотрел на Веру, которая слушая его, старалась не пропустить ни одного слова, и опять целый час говорил, пересыпая свою речь цитатами и яркими примерами, почерпнутыми из книг, но вдруг увидев, что она устала, вновь оборвал себя на полуслове:
— И потом, что мы, в конце концов, все о раке да раке? Что на нем — свет клином сошелся? — спросил он и сам же ответил: — А что касается смерти — так ведь все умрут! Нет бессмертных людей! И весь вопрос не в том, от какой болезни или, скажем, несчастного случая это когда-то случится с каждым — а что потом? Задумываясь о смысле жизни, невольно начинаешь переосмысливать и свое отношение к смерти, понимать, что она является не черной гранью, за которой ничего нет, а переходом в Вечность! Одним словом, — видя, что Вера, клонясь набок, уже еле держится даже в кресле, подытожил Александр, — у нас с тобой, к счастью, есть еще это время для того, чтобы успеть подготовиться к ней!
Александр замолчал, вполне довольный собой. Дождавшись, наконец, своего момента, он успел сказать все, что знал. И кажется, преуспел в этом!
Во всяком случае, Вера, шатаясь от полного бессилия, ушла, настолько задумавшись над тем, что услышала, что забыла даже позвать кота.
И тогда тот сам, полностью игнорируя Александра, вышел из комнаты, даже не глянув в его сторону.