Исцеление Вечностью

То, что было дальше, можно назвать лишь кошмарным сном, от которого порою всю жизнь приходишь в себя.

…Александр бежал от кого-то, такого леденяще ужасного и смертельно опасного, что на него было страшно даже оглянуться…

Сердце бешено колотилось, так и рвалось из груди…

Он уже не помнил, сколько времени продолжалась эта погоня, как вдруг споткнулся о камень на краю зияющей черной пропасти и… с разгону полетел в нее.

Далеко внизу, на дне этой пропасти, стремительно приближаясь, виднелись острые глыбы, от предчувствия неминуемой встречи с которыми сильно заболело сердце.

Он так и проснулся — от этой боли в груди.

Попытался встать, но, застонав, бессильно откинулся на подушку…

«Что это?» — не понял он.

А боль усиливалась, разливаясь по всему телу и делая его неподъемно-свинцовым, и, наконец, стала такой, что трудно было даже вздохнуть.

К счастью, за стенкой послышался кашель Веры.

«Не спит! — понял Александр — Стыдно, конечно, крепкому, молодому мужчине звать безнадежно больного человека. Но если я так и помру — разве потом ей будет легче?»

И он решился-таки побеспокоить ее. Однако, вместо того, чтобы крикнуть, зовя на помощь, лишь слабо прохрипел:

— Вера…

Кашель в комнате Веры затих, а затем, приближаясь, послышалось шарканье комнатных тапочек. Наконец, Вера, судя по звукам, дошла до его двери.

— Александр? Ты меня звал? — полувопросительно-полуутвердительно чуть слышно окликнула она.

— Да-да… — прошептал Александр. — У меня что-то с сердцем! Вызывай скорую…

Вера сделала попытку войти к нему в комнату, но кресло не позволило ей сделать это.

— Я не могу открыть дверь! — пожаловалась она.

— Это я закрыл ее…

— Зачем?

— От кота…

— Как же я теперь открою ее?

— Да тебе и не надо этого делать. Врачи сами отодвинут кресло. Ты только, пожалуйста, поскорей вызывай их…

— Хорошо! Сейчас-сейчас…

Не в силах по-прежнему двигаться, Александр слышал, как Вера, захлебываясь в кашле, взволнованно называет его имя и свой адрес. Как потом, спустя несколько минут — надо же, слабо удивился он, как иногда умеет оправдывать свое название скорая помощь, дверь в квартиру открылась. И, судя по мужскому голосу, появился врач.

Он без труда отодвинул кресло и вошел в комнату.

Александр сразу узнал в нем того самого врача, которого уже видел около подъезда.

— Я же просила, чтобы прислали кардиолога! Причем, обязательно с аппаратом для снятия ЭКГ! — кутаясь в халат, слабо возмущалась следовавшая за ним Вера.

— А я тут при чем? — огрызался тот. — В регистратуре увидели ваш адрес, он нам давно знаком. Вот и решили что это опять к вам!

— Но вы же ему все равно поможете?.. — перешла на умоляющий тон Вера.

— А я что — не врач, что ли?

Доктор подсел к Александру, послушал пульс, затем стал прикладывать к груди холодящий черный диск стетоскопа. Наконец, померил давление и спросил:

— И давно это у вас, молодой человек?

— Да минут двадцать, не больше…

— Нет, я имел в виду, как часто это у вас бывает?

— Первый раз…

— А ну-ка, пошевелитесь!

Александр с трудом выполнил указание врача.

— Так больнее? — спросил тот.

— Нет… — прислушавшись к себе, уверенно ответило Александр.

— Отлично! — похвалил врач. — А вы сегодня днем случайно не нервничали?

— Нервничал! — ответила за Александра Вера.

— Да, — прошептал тот. — И, наверное, как никогда в жизни.

Врач отнял от груди Александра диск стетоскопа, повесил его себе на шею и уверенно заявил:

— Все ясно! Я и без ЭКГ могу сказать, что никакого инфаркта тут нет.

— А что же тогда? — в один голос спросили Александр и Вера.

— Последствия того самого нервного срыва! Беречь себя надо! А то ведь может как получиться — у Веры вон рак, а вы, совершенно здоровый, умрете раньше нее!

Вера рванулась было к врачу, чтобы остановить его. Но было уже поздно. Одна надежда оставалась у нее — что Александр в таком состоянии не понял или не расслышал его.

Врач тоже сообразил, что сказал лишнее, больше того, выдал врачебную тайну.

Он покопался в своем чемоданчике и, сказав, что у него есть такое лекарство, после которого Александр наутро забудет, в какой стороне груди находится сердце, и, покосившись на Веру, добавил, вообще забудет обо всем, что было этой ночью, сделал укол в вену.

Молча проводив врача, Вера принесла из своей комнаты икону преподобного Варнавы, положила ее на грудь Александра и, тихонько закрыв за собой дверь, вышла в коридор.

Там она, несмотря на ночной час, снова кому-то позвонила и, все сильнее кашляя, и с куда большим возмущением, принялась выяснять с кем-то отношения.

«Неужели она решила отчитать бедную дежурную, которая прислала не кардиолога, а другого врача? Зря! Он ведь все равно смог помочь мне…»

Александр хотел остановить Веру.

Но у него уже не было сил ни на это, ни на то, чтобы прислушиваться к тому, с кем и о чем так возбужденно говорила Вера.

К тому же, укол, судя по всему, был действительно очень сильным. Или он просто не привык к лекарствам такого рода?.. Во всяком случае, вскоре ему показалось, что он снова летит в ту же самую пропасть, из которой его вытащила боль, только на этот раз у нее не было дна.

Он летел… летел…