Исцеление Вечностью

— И петь мне тяжело… — вздохнула Вера.

— А это совсем необязательно! Можно просто читать вслух… Это же очень просто!

Александр достал из сумки небольшую книжечку и показал ее Вере:

— Вот — акафист Покрову Пресвятой Богородицы, — сказал он и, чтобы Вере было понятней, постарался на первый раз объяснить, что к чему, без таких незнакомых ей терминов, как икос и кондак: — Количество песней в нем 24 — по числу букв греческого алфавита, с которых начинается каждая песнь в самом первом, созданном больше тысячи лет назад акафисте, по образцу которого создавались последующие…

Вера с уважением взяла книжечку, полистала ее и жалобно посмотрела на Александра:

— Мне сейчас и читать трудновато. Боюсь, кашель от этого резко усилится.

— Да-да, я понимаю, — участливо закивал Александр. — Сам в детстве болел бронхитом…

Услышав это, Вера нахмурилась и поспешила поменять тему разговора:

— Ну а как у тебя в редакции? Нормально познакомился с коллективом? — спросила она.

— Да уж куда нормальнее! — усмехнулся Александр и, сам не зная почему, рассказал обо всем ей.

Вера неожиданно приняла его рассказ близко к сердцу, и он, почувствовав это, невольно обратился к ней за поддержкой:

— Ну сама посуди, разве после монастыря я мог поступить по-другому?

— Да, конечно, ты прав! И отец Лев, видишь, тебя поддержал, — решительно заявила Вера.

Александр благодарно кивнул ей и, целуя каждую, стал бережно вынимать из сумки и ставить на стол свои иконы, которые были с ним еще в монастыре: Спаса Нерукотворного, Иверской, Казанской и Владимирской икон Пресвятой Богородицы, святителя Николая Чудотворца, своего небесного покровителя — Александра Невского, преподобных Сергия Радонежского, Серафима Саровского, Варнавы Гефсиманского Чудотворца, других святых…

Вера внимательно следила за каждым его движением.

— А что ты делал в монастыре? И как ты вообще туда попал? — принялась расспрашивать она и спохватилась: — Ой, видишь, сколько у меня вопросов! И не только этих…

— Ничего, времени у нас много! — успокоил ее Александр и, видя, как радостно засияли глаза Веры, вдруг сам поверил в то, что у них, то есть, у нее, действительно, еще много времени!

Вера, словно почувствовав это, впилась в него глазами и заторопила:

— И кем же ты был в монастыре? Неужели, монахом?

— Нет — полубратом! — усмехнулся Александр. — Ну, как бы тебе это объяснить — гостем. После того, как у меня вышел большой роман, и я, крестившись, захотел писать только на духовные темы, настоятель пригласил меня немного пожить в келье, но я задержался и вот так в шутку называл себя сам. А если серьезно, то сподобился в течение целого месяца поднимать мощи вот этого святого, — он кивнул на одну из икон, неожиданно с удивлением посмотрел на нее, недоуменно поджал губы и, не без труда снова собравшись с мыслями, продолжил: — Потом экскурсоводом, чтецом…

— Чтецом? — обрадовалась Вера и сказала: — Тогда… если ты еще не устал, может, поможешь мне почитать акафист?

— А почему бы и нет? — удивленно пожал плечами Александр.

И — хотя он хотел внимательней изучить внезапно поразившую его икону святого, да и вообще собирался заняться сокращением романа не в уме, а уже на бумаге — согласился:

— Это даже намного душеполезней. Ведь Христос говорил, где двое или трое молятся во Имя мое, там и я посреди них!

— Конечно! — обрадовалась Вера.

Поправив косынку, она с трудом дожидалась, пока Александр закончит свое дело, но когда он выложил последнюю икону, все же — обязанности хозяйки пересилили в ней желание больного человека — спросила:

— Может, сначала поужинаешь, а потом почитаем?

— Нет, — возразил Александр. — После ужина мы будем читать уже вечерние молитвы. Так же, как и до завтрака — утренние!

— Слава Богу!.. — прошептала Вера, и глаза ее заблестели.

— Ты это чего? — удивился Александр.

Она быстро смахнула рукой слезу и прошептала:

— Да как же ты не понимаешь. Вот уж действительно полубрат! Да у меня первый раз в этой комнате иконы… первый раз я буду читать акафист… регулярно совершать молитвенное правило… Дождалась!

Александр понял, что Вера благодарила Бога за то, что Он, наконец, послал ей такого человека, как он, и сам от смущения закашлялся.

Вера поняла это и, несмотря на серьезность момента, заулыбалась.

Только рыжий кот по-прежнему недружелюбно щурился на квартиранта, но дуга его хвоста уже казалась не таким зловещим вопросительным знаком.

Впрочем, вскоре Александр начал читать акафист, и он, блаженно закрыв глаза, сделался тихим и мирным.

«Избра̀нней Превѐчным Царѐм, превы̀шшей вся̀каго созда̀ния Небесѐ и землѝ Царѝце, — полилось словесным ручьем из книжных строк, написанных церковнославянской вязью, — пришѐдшей иногда во Влахѐрнскую цѐрковь на молѝтву, досто̀йное поклонѐние с благодарѐнием прино̀сяще, я̀ко во тьме су̀щии, под Твой светя̀щийся омофо̀р с вѐрою и умилѐнием прибега̀ем. Ты же, я̀ко иму̀щи держа̀ву непобедѝмую, от вся̀ких нас бед свобожда̀й, да зовѐм Ти:

Ра̀дуйся, Ра̀досте наша, покры̀й нас от вся̀каго зла честны̀м Твоим омофо̀ром».