Исцеление Вечностью

— Звонит она мне однажды среди ночи, причем, часа в два или три, и вдруг на чем свет начинает воспитывать. И что я такое благое начинание, как издание книги «Тайный свиток», гублю на корню! И что такие таланты в землю закапываю! Что очень нужные людям духовные ценности держу под спудом! А главное, что я чуть было человека не погубил из-за этого?!

«Какие таланты? Какого человека?» — спрашиваю, ничего не соображая спросонья.

А она:

— Да вашего главного редактора! Писателя Александра Калачева, который лежит сейчас с сердечным приступом, после приезда скорой помощи. А точнее, после вашего отказа напечатать его книгу в газете!

И только тут до меня дошло… Причем — всё и сразу. Меня словно осенило, что эту книгу нужно издать — и не в газете, а вот так, как вы ее видите сегодня! — признался отец Игорь и засмеялся: — Но как же доходчиво она мне все это объяснила! Вот уж поистине яблоко от яблони не далеко падает — достойная духовная дочь отца Льва!

— Моя школа! — с гордостью подтвердил тот.

И после этого разговор мало-помалу переключился на Веру.

— Она все повторяла, что ей нужны силы, просила молиться, а оказывается ей не телесные, а духовные силы были нужны! И как я сразу об этом не догадался? — сказал Александр. — Говорила, что обязательно зайдет в храм…

— А разве не зашла? — оборвал его отец Лев. — И когда: прямо под «Трисвятое»! Дай Бог каждому из сидящих здесь сподобиться этого. Да и всего того, что Господь даровал Вере!

Чествование закончилось тем, что Петр с Надеждой раздали каждому по экземпляру книги, и у Александра даже устала рука подписывать их…

— Я понял теперь, от какого слова происходит «писатель»! — наблюдая за ним, заметил по этому поводу отец Лев. — От слова: подписывать книги!

И просительно протянул для автографа свой экземпляр…

После праздника Александр с Татьяной удалились в редакцию, где продолжили верстать первый номер.

Эта занятие растянулась на несколько дней…

Работая, Татьяна честно держала свое обещание и ни словом не напоминала о личном.

Но Александр, ловя порой на себе ее взгляды, чувствовал, насколько ей это трудно дается. И понимал, что в любой момент — дай только он малейшую слабинку — взглядом, словом, прикосновением — себе, а значит, и ей, — и может случиться непоправимое.

Как говаривали предки, на пороховой бочке и то безопасней было сидеть с зажженной свечой!

Понемногу его стало тянуть и, наконец, остро потянуло под защиту монастырских стен, где, по опыту он знал, с этим бороться намного легче. А если отсечешь поводы для соблазна, то и борьбы никакой не надо. Правда, там иная жестокая — духовная брань. И конечно, трудней, чем в миру. Ранние подъемы… долгие службы… экскурсии, к которым нужно выбегать, когда бы они ни приехали. Где находить время для писания книг?..

И, тем не менее, в конце концов, Александр решил, что уезжать все-таки надо.

Он подошел к отцу Никону и рассказал ему все.

Тот, как это бывало еще в монастыре, внимательно выслушал его и сказал:

— Ну что ж, доброе дело задумал. Поезжай! Я напишу настоятелю, чтобы он не особо загружал тебя послушаниями, и ты имел время для того, чтобы писать свои книги.

Он улыбнулся и добавил:

— Хотя бы по ночам!

Александр, который, казалось, уже разучился улыбаться, молча кивнул и сложил руки для благословения:

— Тогда благослови, отче!

— Господь благословит! — охотно благословил отец Никон.

И Александр немедленно отправился на вокзал, в предварительную кассу — заказывать обратный билет.

4

Газета вышла ровно на сороковой день после смерти Веры.

Александр, раздававший всем пахнувший свежей типографской краской номер, и не вспомнил бы о том, если бы не отец Лев.

Он подошел к нему, взял газету, одобрительно кивнул и сказал:

— Газета, строительство храмов и воскресных школ — все это хорошо, но отец Игорь прав — и людей надо не забывать!

— Это вы к чему? — не понял Александр.

— К тому — почему ты еще не на кладбище?

— В смысле? — нахмурился, знавший, что отец Лев иной раз любит жестко пошутить, Александр и услышал:

— Так ведь сегодня у Веры — сороковины! Самый важный для усопшего день, когда Господь определяет, где ему быть до Страшного Суда!

— Вот это да! — растерянно ахнул Александр. — Надо же… С этой газетой — совсем позабыл!

— Не ты один! — с горечью усмехнулся отец Лев. — Я бы тоже не вспомнил, если бы не Алеша. Подошел и сказал. И на автобусе, а может, и пешком туда помчался. Что — последуем и мы за ним?

К счастью, во дворе снова стояла маленькая машина отца Никона.

Уместив в себя каким-то чудом: отца Льва, Александра, Сергия, Марину, Татьяну и Галину Степановну, она выехала из церковных ворот, помчалась по широкой дороге, потом по более узкой и остановилась около городского кладбища.

У могилы Веры уже стояли люди.

Среди них Александр увидел отца Игоря.