Исцеление смертью

— Эй, может, заткнётесь хотя бы на секунду? — взорвалась Бренда. Она наклонилась к Хансу и заговорила тихо и веско: — Послушай, Ханс, не перебивай, это важно. Томас — очень значительная фигура, и ПОРОК готов на всё, только чтобы он опять оказался в их лапах. Мы не можем рисковать — если они найдут Томаса или Минхо, то смогут ими управлять.

Ханс уставился на Томаса оценивающим взглядом, словно учёный, изучающий подопытный образец.

— Это он-то — важная птица? Что-то верится с трудом. — Он покачал головой и встал. — Ладно, дайте мне пять минут на подготовку. — И с этими словами Ханс без дальнейших объяснений исчез в соседнем помещении.

Томас ломал голову — узнал ли его этот человек? Может, он вспомнил, чем Томас занимался в ПОРОКе до того, как попал в Лабиринт?

Бренда откинулась на стуле и выдохнула:

— Уф-ф, ну, кажется, всё прошло неплохо.

«Угу, — подумал Томас, — всё плохое ещё впереди. Кое для кого».

Он почувствовал облегчение, узнав, что Ханс всё-таки поможет им; но чем пристальнее он вглядывался в окружающую обстановку, тем больше волновался. Ещё бы — сейчас какой-то чужак залезет ему в голову прямо здесь, посреди старой грязной квартиры.

Послышался смешок Минхо:

— Что-то ты с лица спал, Томас. Испугался?

— Не забудь, muchacho, — отбрил его Хорхе, — тебе предстоит то же самое. Дедуля сказал — пять минут, значит, приготовься.

— Чем скорее, тем лучше, — буркнул Минхо.

Томас поставил локти на стол и положил подбородок на ладони. В голове нарастала тупая боль.

— Томас? — шёпотом окликнула его Бренда. — Ты как?

Он вскинул на неё глаза.

— Ничего... Мне только надо...

Слова застряли у Томаса в глотке — острая боль пронзила его позвоночник, но исчезла так же быстро, как и появилась. Он резко выпрямился на стуле, и тут его настиг новый спазм. Руки юноши непроизвольно широко раскинулись, ноги хлестнули по воздуху; тело выгнулось так, что он соскользнул со стула и, содрогаясь и выкручиваясь, рухнул на пол. Ударившись спиной о твёрдые плитки, он испустил крик и попытался овладеть не поддающимся контролю телом. Из этого ничего не вышло. Он бился и корчился на полу, стукаясь о ножки стола.

— Томас! — вскрикнула Бренда. — Что с тобой?!

Несмотря на то, что он больше не владел своим телом, контроля над сознанием Томас не потерял. Краем глаза он видел: Минхо тоже опустился на пол и пытался утихомирить разбушевавшееся тело друга; Хорхе, вытаращив глаза, сидел в полной прострации.

Томас попробовал заговорить, но и тут ничего не получилось, только слюна закапала изо рта.

— Ты слышишь меня? — кричала Бренда, наклонившись над юношей. — Томас, что с тобой, ответь!

Но тут его тело расслабилось, ноги выпрямились и застыли, руки, до того колотившие по воздуху, упали на пол. Теперь всё было наоборот — он не мог пошевелить ими, как ни напрягал мышцы. Вновь попытался заговорить — и опять неудача.

На лице Бренды был теперь написан самый настоящий ужас.

— Томас!

Его тело снова задвигалось, хотя на этот раз юноша не заставлял его это делать. Руки и ноги сами собой изменили своё положение, и он поднялся с пола. Создавалось впечатление, будто он превратился в марионетку. Томас попытался закричать, но не смог.

— Да что с тобой такое?! — воскликнул Минхо.

В душе Томаса нарастала паника — он продолжал послушно делать то, что навязывала ему чужая воля. Голова юноши дёрнулась и сама собой повернулась в сторону двери, за которой исчез хозяин квартиры. С уст Томаса сорвались слова, но он не мог даже представить себе, откуда они пришли:

— Я... не позволю... сделать... это!..

Глава 27

Томас отчаянно боролся за контроль над собственными мускулами, но ими управляла какая-то чуждая сила.

— Томас, это ПОРОК! — завопила Бренда. — Не поддавайся!

Он беспомощно смотрел, как его рука вцепилась ей в лицо и оттолкнула — так безжалостно и грубо, что девушка упала.

Хорхе кинулся на помощь своей подопечной, но Томас молниеносным движением двинул ему в подбородок. Голова Хорхе запрокинулась, из разбитой губы брызнула кровь.

И снова с уст Томаса против его воли сорвались слова:

— Я... не позволю... сделать это! — Теперь он прокричал их — даже горло засаднило. Казалось, что его запрограммировали на эту единственную фразу и больше он ничего сказать не в состоянии.

Бренда поднялась с пола. Минхо стоял, как в тумане, ничего не понимая. Хорхе утирал кровь с подбородка, бешено сверкая глазами.

В голове Томаса всколыхнулись воспоминания — что-то о защитной программе, содержащейся в его импланте. Цель — не позволить удалить этот имплант. Он хотел крикнуть своим друзьям, чтобы вкатили ему успокоительного, но не смог. Вместо этого он оттолкнул Минхо с дороги и, спотыкаясь и чуть не падая, рванулся к двери. Около раковины на столе лежал нож, и рука юноши сама собой протянулась и схватила его. Томас сделал отчаянную попытку избавиться от оружия, но всё напрасно — чем больше он старался, тем крепче его пальцы смыкались на рукояти.

— Томас! — заорал Минхо, наконец очнувшись от ступора. — Борись, друг! Вытолкай этих грёбаных сволочей из головы!