Исцеление сердца

Она кивнула; она знала. Ее разум уже стал достаточно ясным, чтобы она могла осознавать происходящее, и теперь она вспоминала многое, что слышала в тумане — и многому удивлялась. Но пока не могла найти ответы на вопросы.

После момента тишины Леиф положил руку на ее живот, и тут из тумана пришло еще одно знание. Она носила ребенка. По крайней мере, до того, как заболела. Ее руки тоже коснулись живота, и Леиф чуть отодвинулся, дав ей место. Обнаружив под рукой знакомую выпуклость, Ольга выдохнула с облегчением.

Он накрыл ее руку своей.

— С ребенком все хорошо? Ты можешь сказать?

Она припомнила легкие шевеления, но как давно это было? Она не помнила. Ольга попробовала прислушаться, задержала дыхание на несколько ударов сердца, но ощутила только тянущую боль в груди и острую — в глазах и в горле. Она покачала головой.

Так много вопросов теснилось в ее голове. Она не знала, жив ее ребенок, все ли с ним хорошо. Не знала, откуда взялся Леиф и как долго он здесь, хотя понимала, что спросить об этом лучше у Вали и Бренны. Она не знала, что это значит для них, для нее. Она не знала, может ли это изменить то, что случилось между ними.

Она не знала даже, где находится: у себя или в длинном доме ярла. Она не знала, сколько еще больных, сколько уже умерло, близок ли конец. Она не знала, живы ли Вали, Бренна, другие ее друзья. Она не знала, не могла спросить и снова чувствовала себя усталой — слишком усталой, чтобы разбираться с этим.

Все, что она знала, — это то, что будет жить и что Леиф теперь рядом, держит ее руку.

~oOo~

Дагмар протянула ей ночную одежду из розово-рассветного шелка, которую Ольга сшила себе вечность назад. Она покачала головой, но мать Бренны не обратила внимания на ее отказ. Дагмар накинула рубашку Ольге на голову и держала ее так, пока та не подняла руки, чтобы продеть в рукава.

— Он не отходил от тебя ни на шаг. Сегодня в первый раз за все время Леиф вышел из твоего дома.

Прошла неделя с тех пор, как Ольга пришла в себя. Она еще чувствовала себя не очень хорошо, но каждый день прибавлял ей сил. Но пока она не могла говорить. Дыхание отнимало слишком много сил.

Сегодня Дагмар помогла ей помыться. Не в ванне, но все же теплой водой и губкой. Ольга смыла со своего тела грязь и пот. Она стеснялась раздеваться при Леифе, и Дагмар выпроводила его вон.

Раздевшись, Ольга долго смотрела на свой живот. Он казался больше. Не намного, но она могла заметить разницу.

И еще она чувствовала шевеления ребенка. Он или она — дитя все еще было живо внутри нее, и каждый день шевелилось внутри.

Леиф был с ней, когда Ольга почувствовала шевеления — первые после болезни. Жестами она показала ему, что происходит, и он поцеловал ее живот и прижался к нему щекой, мокрой от слез.

Ольга не чувствовала злости к Леифу — и была растеряна. Он предал ее, он причинил ей боль, и она потеряла все из-за того, что он оставил ее. Она отослала его прочь, потому что не могла простить и доверять, и провела месяцы и месяцы, покинутая и одинокая.

Но теперь все это словно было не важно. А ведь должно быть, и каждый день Ольга говорила себе, что это будет важно, когда она полностью выздоровеет и станет сильнее. Но она выздоравливала и становилась сильнее, а ничего не менялось.

Она любила его, это без сомнения, но не знала, доверяет ли. Может ли? Прошлого не изменить. Ее потери не восполнить. Ее мучения — они по-прежнему были с ней.

Может, это ребенок менял ее, тянул ее к ней, тянул родителей друг к другу.

Дагмар унесла таз и губку прочь, и Ольга слышала, как она ходит в передней дома. Запах мяса, жарящегося на огне, наполнил дом. В животе у нее заурчало — и тут же ребенок пошевелился. Ольга улыбнулась и положила руку на живот. Она не могла ощутить движение рукой, но ощущала его внутри, безошибочно.

Дагмар вернулась, держал в руке Ольгин гребень — украшенный узором кусок дерева, подарок Якоба, — и уселась рядом, чтобы расчесать ее густые волосы.

— Фрида скоро придет тебя навестить, заглянет вечером. У нас еще восемнадцать больных в доме, большая часть идет на поправку. Новых больных нет вот уже три дня. Она спит целыми ночами. Правда, скоро ей не придется спать в доме мужа. Дом Амунда больше не ее дом. Ей придется найти себе новое место.

Дагмар красноречиво посмотрела на Ольгу, но той не нужны были намеки. Она будет рада видеть Фриду у себя снова.

Она легко постучала себя по груди и указала на пол.

— Ей стоит прийти сюда, — прошептала Ольга с трудом.

Дагмар улыбнулась.

— Думаю, Фриде будет лучше в доме лекаря. У нее настоящий талант, хоть она и молода. Ты хорошо ее обучила.

Ольга подумала, что чума обучила ее лучше — куда лучше, чем мог бы обучить самый опытный целитель.

Открылась дверь, и а комнату вошел Леиф. Он огляделся вокруг и закрыл за собой дверь, замерев на пороге.

— Не заплетай. Пожалуйста, — он имел в виду волосы.

Дагмар убрала руки от волос Ольги и поднялась.

— Проверю мясо. Фрида захочет поесть, когда придет.

Леиф отступил, позволяя ей пройти, а потом подошел к кровати и уселся рядом с Ольгой.

— Ты выглядишь хорошо. Ты прекрасна.