Исцеление сердца

Он был почти на грани к моменту, когда она оставила игру в соблазнение и полностью сосредоточилась внутри себя, на своей собственной потребности в освобождении. Он любил этот момент, когда ее глаза и разум теряли фокус, а тело обретало его, когда каждая ее часть двигалась к одной цели.

Она зажмурилась и свела брови. Зубы прикусили губу. Руки опустились с груди на предплечья Леифа. Ее дыхание стало громким и резким, и бедра набрали новый ритм, быстрый и не такой глубокий.

Улучив момент, когда собственное желание стало невыносимым, Леиф сел и обнял ее. Он вонзился в нее на всю длину, и они оба ахнули. Глаза Ольги распахнулись, и Леиф посмотрел на нее.

— Оставайся со мной, — сказал он, слыша в своем голосе намек на отчаянную тоску. — Посмотри на меня. Ольга, послушай меня. Ma armastan sind. Armastan sind kogu südamest.

Она замерла в его объятьях, и Леиф был готов застонать — он был так близко. Она была так близко. И все же его слова заставили ее замереть.

Он надеялся, что правильно их произнес. Он хотел использовать ее родной язык, чтобы впервые сказать ей, что любит ее, и он знал эти слова. Но второе предложение: я люблю тебя всем сердцем — он мог только надеяться, что он не пропустил ни слова или звука и не сказал вместо этого что-то ужасное.

Затем она улыбнулась и запустила пальцы в его волосы, чуть болезненное потягивание сказало ему, что кровь из волос он вымыл не до конца. В его жизни так и было — война и кровь, любовь и секс, жизнь и смерть смешались в равной мере.

— Ja ma armastan sind. Ma ei suuda sinuta elada.

Он не думал, что это буквально правда, что она не может жить без него. Она была слишком сильна, чтобы сломаться под любым давлением. Но он верил чувствам, стоящим за этими словами, и он верил, что она любит его так же, как он любит ее. И он верил, что они будут вместе, что она и ее братья будут с ним. Они поедут с ним, и она будет его женой в Гетланде.

Его сердце познает исцеление, как и ее. Леиф позаботится о том, чтобы ее жизнь была спокойной и мирной.

Глядя друг другу в глаза, они нашли свой ритм и пришли к освобождению вместе.

Глава 7

Они больше не были мальчиками, ее братья.

Шестнадцатилетний Антон был на целую голову выше Ольги. Его плечи стали широкими и крепкими, и под носом уже пробивались светлые усы. Даже Калью был выше, чем она, хотя ненамного, подбородок стал тверже, нос — шире, и он уже тоже не был похож на ребенка, которого она знала.

Ольга была опечалена, узнав о смерти их отца, но он погиб в бою, и она знала, что он был рад умереть так. С тех пор, как ушла в землю их мать, он не знал радости.

Горе, которое точило ее сердце, смягчилось от этого осознания. Ее братья были правы, похоронив его в земле, которую он знал, дома. Это был дом, полный несчастий, но все же.

В Калью еще было много от мальчика. Он удивлялся всему, что видел в замке и за его пределами. Повсюду гиганты-налетчики с заплетенными волосами и бородами, тяжелыми мечами и щитами, каменно-серая роскошь замка, настолько отличающаяся и превосходящая все, что они знали раньше, обилие еды и питья, тепла и хорошего настроения — младший брат Ольги был впечатлен всем этим.

Антон не был таким, как Калью. Он по большей части молчал, смотрел на налетчиков с подозрением и на каждом шагу пытался сдерживать рвение Калью. Ольга думала, что Антон подозревает даже ее. Она обнаружила, что он пристально смотрит на нее, когда она говорит или смеется со своими друзьями. Но его самое большое подозрение, казалось, было сосредоточено на Леифе.

Годы, что прошли в разлуке, отдалили ее и Антона друг от друга. Он сильно изменился, и она не знала его так, как раньше. Она думала, что тоже изменилась. Таков был ход вещей: волны жизни сдвигали пески, сглаживали одни берега и создавали другие.

Но Калью все еще был Калью, несмотря на то, что становился мужчиной. Ольга верила, что это заслуга Антона. Он защищал их младшего брата, и это позволило Калью сохранить невинность. Однако его собственная невинность, казалось, давно исчезла. Он больше не был дерзким мальчишкой.

Ольга попросила Леифа держать их связь в секрете, пока Антон не привыкнет.

Когда она попросила его об этом, они как раз гуляли вместе за стенами замка по тропинке, отороченной свежей зеленью первых дней лета. Он посмотрел на голубое небо западного горизонта, где лежало море, и вздохнул, но согласился.

Ольга понимала тяжесть этого вздоха. Корабли прибывали уже скоро. Теперь, когда близилось лето, корабли могли приплыть в любое время, и она должна была отправиться с ним в Гетланд. Она хотела быть с Леифом, где бы он ни был, как не хотела ничего другого в своей жизни. Она любила своего золотого гиганта всем сердцем и душой.

Но не могла оставить братьев.

Леиф тоже не хотел, чтобы она покидала свою семью. Он хотел забрать с собой и их.

Но Антон не поедет, не при существующем порядке вещей.