ИСЦЕЛЕНИЕ ОГНЕМ

- Значит, так, синьорита Карриси, - сказал я, усилием мысли вызвав в свой кабинет дежурную остроухую, - сейчас вас с госпожой Юн Нунг Ен для начала проводят к нашему магу-исследователю. Не удивляйтесь, что это мальчик пятнадцати лет от роду. В нашей команде он по своей специальности работает за троих, поэтому считается почетным взрослым, за исключением тех моментов, когда ему следует ходить в школу и ложиться спать в соответствии с распорядком дня. На этом пока все, надеюсь, что в дальнейшем буду слышать о вас только хорошее.

Когда обе девицы вышли в сопровождении дежурной, напустившей на себя суровый вид, мы с капитаном Зотовым остались в кабинете вдвоем.

- Ну что, Андрей Иванович, - сказал я, - давай поговорим по душам, раз уж так вышло, что тебя занесло сюда к нам. Знаешь, я всегда рад видеть соотечественника и почти современника, но ты первый, кто выпал с уровня выше моего собственного, потому что в нем, по нашим подсчетам, сейчас идет всего лишь конец декабря восемнадцатого года, а ты прибыл к нам из марта двадцать второго года.

- А что, товарищ Серегин, это имеет такое большое значение в смысле определения моей дальнейшей судьбы? - хриплым голосом спросил мой собеседник. - И вообще, я все никак не могу понять, куда попал... Степь, бабы эти дикие на конях, какие-то средневековые эсесовцы, а потом раскрывается дыра в пространстве, и на тебе - город из восточной сказки, господином и хозяином в котором сидит, как ты сам выразился, мой соотечественник и почти современник. Ты как, товарищ Серегин, Великий князь Артанский, домой собираешься или навсегда пригрелся тут на троне?

- Домой я собираюсь, и даже очень, - ответил я, - только не такое простое это дело. Упасть с высоты легко и просто, а вскарабкаться обратно через множество уровней ой как тяжело. Для одиночки шансов вообще нет. Сожрут на первом же перекрестке. Начинал я в мире Подвалов с восемью бойцами моей опергруппы и священником-инквизитором, а сейчас, как сам видишь, у меня под рукой целая армия, общей численностью в полмиллиона штыков. Позади миры: Подвалов, Содома (который я отчасти превратил в Тридесятое царство), пятьсот шестьдесят второго, тысяча двести тридцать восьмого, тысяча шестьсот пятого, тысяча семьсот тридцатого, тысяча восемьсот двенадцатого, тысяча восемьсот пятьдесят пятого, тысяча девятьсот четвертого и тысяча девятьсот четырнадцатого годов. От мира к миру, собирая человека к человеку, полк к полку, дивизию к дивизии, я поднимался из темной глубины веков, чтобы на самом верху сразиться с самим Мировым Злом. Сейчас, сломав яростный натиск блицкрига, моя армия ведет бои средней интенсивности в мире сорок первого года, а в мире семьдесят шестого года совсем недавно низвергла диктатуру Пиночета, а затем сдула с поверхности планеты Третий американский флот, чтобы дяденьки в Вашингтоне не сильно надували щеки. С нынешним боевым опытом мне это тоже по силам. Также в семьдесят шестом году я занимаюсь тем, что после смерти Мао мирю между собой советских и китайских коммунистов, чтобы стояли друг к другу спиной крепче, чем скала, а в восемнадцатом году помогаю молодому товарищу Сталину окончательно овладеть ситуацией и навести в Советской России порядок. За два с половиной года пройдено примерно девяносто девять процентов пути до дома, но есть у меня мнение, что оставшийся процент будет в сто раз сложнее всего предыдущего. Уже достоверно известно, что прежде, чем я попаду домой, в свой родной мир, мне предстоит пройти, то есть нормализовать, миры тысяча девятьсот пятьдесят третьего года, миры девяносто первого, девяносто четвертого и девяносто восьмого годов, а дальше пока туман. Вряд ли из девяносто восьмого года я попаду сразу в свой родной мир. Были же и в нулевых и в десятых годах, быть может, не вполне очевидные переломные моменты, на которые у нашего тамошнего Владимира Владимировича банально не хватало тяму или здорового нахальства. А я такой: поставлю на стол переговоров свой подкованный сапог красной кожи и, глазом не моргнув, продиктую условия соглашения.

По мере того как я говорил, над головой у меня постепенно разгорался нимб, а за спиной прорезапись крылья. Вот именно что постепенно, а не за считанные секунды до полного накала, как бывает тогда, когда я готов разметать кого-нибудь клочками по закоулочкам. В сочетании с заклинанием Истинного Света, которое у меня в кабинете включено круглосуточно, эта демонстрация атрибутов младшего архангела произвела на капитана Зотова определенное впечатление. Откинувшись немного назад, он внимательно посмотрел на меня и сказал:

- А ты, товарищ Серегин, и в самом деле, что ли, Божий Посланец, как говорят твои люди? А с виду вроде совсем не похож. Обыкновенный слишком. И только сейчас прорезалось что-то такое, определенно похожее...