Исцеление для неисцелимых: Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона

Таню застал еще – но на следующее утро она уехала на урок к Высоцким. ^[3] От Анны Елеазаровны бодрые письма: у нее есть работа – и она довольна. ^[4] Вот Фаня Исааковна не совсем хорошо себя чувствует, ей нужно очень отдохнуть и полечиться, чтобы приготовиться к зимней работе…

В Ch^atel поеду в среду, т. е. через два дня. У нас здесь профессорский? обед – нужно и мне принять участие. Зато потом опять 4 недели буду под наблюдением Анны Елеазаровны «поправляться». Чувствую себя совсем недурно, дорога не утомила. Видно, берлинский санаториум сказывается. Все утверждают, что вид у меня прекрасный. А я занимаю всех рассказами о берлинских чудесах «июньского сезона», и все слушают с разинутыми ртами. И ведь есть что рассказывать!

Завтра или послезавтра едет в Москву та дама, которую я прочил в попутчицы Мирре Исааковне. ^[5] Я ей и передал деньги для Гершензона: во-первых, экономия – пересылка не будет стоить (пересылка 225 франков обходится в 10 долларов), а во-вторых, скорее и вернее дойдут. ^[6] Я хотел было и те 25 долларов присоединить, которые я Вам остался должен, но, во избежание путаницы, решил, что лучше Вы из них отсчитаете от следующих денег – чтобы Гершензон имел определенно по 75 долларов в месяц. А как Гиршович? Прислал что-нибудь? Или забыл? ^[7] А m-me Waldeck? ^[8] Познакомились Вы, наконец, с ней, Мирра Яковлевна?

Ремизова уже видел. Сидит в своей драгоценной квартире – без гроша. Пришлось ему фунты сейчас отдать. Он совершенно оборвался. Но все больше и больше завоевывает симпатии французов. По-видимому, Plon ^[9] выпустит В поле блакитном. ^[10] С miss Harrison они переводят протопопа Аввакума^[11]. Серафима Павловна уже утверждена преподавательницей при Institut Slave (4000 франков в год жалованья). ^[12] Я думаю, что хотя ближайшие месяцы и будет трудно, но все же, в конце концов, все устроится, насколько такой человек, как он, может устроиться. Всего Вам доброго. Лечитесь и Вы, Мирра Яковлевна, держите в прижим Макса Ефимовича: пусть уж он к сентябрю вернется совсем здоровым. Не забывайте и мне писать (в Ch^atel) – как Вы живете. Еще раз всего доброго и еще раз спасибо за сердечное отношение и за всю заботу, которой Вы меня окружили в Берлине.

…

* Фрагмент из письма – от слов «Таню застал еще…» до конца – приведен с лакунами в кн. Барановой-Шестовой, I: 308-09.

1. Леонид Николаевич Райгородский, муж сестры Мирры Яковлевны Елизаветы, бывший товарищ городского головы в Екатеринодаре; после эмиграции во Францию – директор-распорядитель фабрики по производству мыла и парфюмерии; кандидат к посвящению в масоны (15 февраля 1928), см.: Н.Н. Берберова. Люди и ложи. Русские масоны XX столетия.

Харьков: Калейдоскоп; М.: Прогресс-Традиция, 1997, с. 192; А.И. Серков. Русское масонство. 1731–2000 гг.: Энциклопедический словарь. М.: РОССПЭН, 2001, с. 683.

В книге Б. Прянишникова Незримая паутина сообщается любопытный факт о том, что после исчезновения двух генералов, похищенного Е. Миллера и бежавшего Н. Скоблина, и первого допроса, который французская полиция учинила Н. Плевицкой, она в свой отель не вернулась.